Мистер Джиттерс. Кэт Эллис

го двадцатилетнему юбилею «Ночной птицы», Нолан. Вы ведь не возражаете, если я буду называть вас просто Нолан?

      Н. Н.: Давайте так. Вы можете называть меня Ноланом, как будто мы старые друзья, но тогда я буду курить, пока мы беседуем, и вы ничего мне не скажете. Достали уже: каждый считает своим долгом запрещать мне курить в собственном кабинете.

      К. Д. Л.: (смеется) Идет. Итак, прошло двадцать лет с тех пор, как «Ночная птица» взбудоражила поклонников фильмов ужасов во всем мире. Как вы думаете, что именно в вашем фильме вызвало у фанатов такую бурную реакцию и надолго оставило след в их сердцах?

      Н. Н.: (пауза) Вы правда хотите задать мне этот вопрос? «Ночная птица» получила множество наград, в том числе две премии «Эмми», и вы спрашиваете, почему мой фильм удался?

      К. Д. Л.: Ладно, давайте попробуем по-другому. (Пауза.) В «Ночной птице» мы видим небольшой городишко эпохи сухого закона, отрезанный от цивилизации чудовищным ураганом: поваленные деревья, наводнение, зараженная система водоснабжения, все дороги вовне перекрыты – и вот это вот все. Местные жители голодают и оказываются в ловушке нарастающей паники, страха и суеверий. Вам удалось удивительно точно передать угнетающее ощущение замкнутого пространства, и не последнюю роль в этом сыграло идеально подобранное место съемок. Преданные фанаты по-прежнему стекаются в городок Харроу-Лейк, штат Индиана, где проходили съемки «Ночной птицы», – наверное, чтобы лично прочувствовать жуткую атмосферу фильма. Так почему же вы выбрали именно Харроу-Лейк?

      Н. Н.: Харроу-Лейк почти не изменился с конца двадцатых. В те годы там произошло обрушение почвы, и город едва не исчез с лица земли. Половину смел оползень, а другая половина превратилась в швейцарский сыр: целый склон оказался испещрен кратерами. Город пришлось восстанавливать практически с нуля, а после у местных властей, наверное, уже не осталось денег на модернизацию, и это как раз сыграло нам на руку. Все в этом городишке – дома, магазины, даже люди, черт побери, – застыли в 1920-х годах. Ну и, конечно же, пещеры. Когда я впервые приехал в Харроу-Лейк с помощником, я сразу понял: это то, что я искал.

      К. Д. Л.: Вот мы и добрались до пещер (кстати, там сняты одни из моих любимых сцен) – если не ошибаюсь, во время съемок там кое-что пошло не по плану?

      Н. Н.: (пауза) Полагаю, вы намекаете на Мосса.

      К. Д. Л.: Ну да. Нечасто один из членов съемочной группы исчезает прямо во время съемок, не так ли? (Смеется.)

      Н. Н.: Рон Мосс был хорошим оператором и ценным членом съемочной группы. В его исчезновении не было ничего необычного. Это трагедия – и чертовски неудобный рабочий момент.

      К. Д. Л.: На самом деле я не хотела вдаваться в подробности. Но раз уж зашла речь, не могли бы вы вкратце описать, как он исчез?

      Н. Н.: Вы уверены, что вашим читателям это интересно? Зачем ворошить прошлое? (Пауза.) Ладно. Мы почти закончили съемки в пещерах и как раз отсняли сцену, где голодающие жители города съедают Пташку. Съемочная группа собирала вещи, чтобы переместиться в следующую локацию, и тут мы услышали звук, идущий откуда-то из глубины пещеры, – какие-то странные щелчки. Я никогда не слышал ничего похожего. В этот момент кто-то из ребят заметил, что Мосса нет, а все его оборудование лежит на траве, где он его и оставил. Оборудование, к слову, не из дешевых, а Мосс никогда не бросил бы свои вещи где попало. Мы прошли в глубь пещеры – насколько смогли, – но так ничего и не нашли. К этому времени звуки прекратились, и мы обратились в местную полицию, чтобы поискать как следует. Но поиски не дали никаких результатов.

      К. Д. Л.: Но ведь полиция обнаружила человеческие останки?

      Н. Н.: (вздыхает) К Моссу это не имело никакого отношения. Руины церкви, в которых мы снимали, находились внутри провала. Он образовался почти сто лет назад, когда произошло обрушение почвы. Любой дурак мог бы догадаться, что кости, обнаруженные в пещере, лежали там с тех пор. Может, останки с церковного кладбища, а может, одна из жертв оползня.

      К. Д. Л.: Значит, вы не верите в городские легенды Харроу-Лейка?

      Н. Н.: Вы про Мистера Джиттерса? Не смешите меня. Нет никакого древнего чудища, пожирающего местных жителей. И никогда не было. Харроу-Лейк всего лишь крошечный городок, который пережил ужасающую катастрофу и не смог оправиться. Я не удивлен, что местные придумали этому свое объяснение – какую-то паранормальную чепуху про проклятия и все такое. Конечно! Это ведь легче, чем признаться себе, что они пробурили насквозь чертову гору и чуть не похоронили себя собственными руками. (Пауза.) А давайте-ка вырежем последнюю часть. Люди из глубинки очень обидчивы, а мне некогда разбирать письма от ненавистников.

      К. Д. Л.: Конечно. Продолжайте как вам удобно.

      Н. Н.: О'кей. (Пауза.) Я не могу точно сказать, что мы слышали в пещерах той ночью. Эти щелчки… Возможно, это было какое-то природное явление. А может, и нет. Но одно я знаю точно: я никогда не видел ничего необычного ни в пещерах, ни рядом с ними. И у меня нет никаких оснований сомневаться в том, что Мосс погиб в результате несчастного случая. Наверное, мы уже никогда не узнаем, что именно там произошло. Знаете, мне кажется, люди сочиняют все эти истории