Поворот ключа. Рут Уэйр

грубо отрезали и срастили с поражающей воображение модернистской коробкой, воплощающей в себе двадцать первый век со всей его неистовой энергией и напором. К высокой стеклянной крыше взлетали блестящие металлические балки, а викторианскую мозаичную плитку сменил наливной бетонный пол, отполированный до тусклого блеска. По стилю это было нечто среднее между бруталистским собором и промышленных размеров кухней. Блестящая металлическая стойка для завтраков, окруженная хромированными табуретами, разделяла помещение на ярко освещенное кухонное пространство и обеденную зону, по всей длине которой тянулся длинный стол с бетонной столешницей.

      Сандра стояла перед гигантской плитой – я таких огромных в жизни не видела – и накладывала что-то в две глубокие тарелки. Она повернулась ко мне.

      – Послушай, Роуэн, мне очень стыдно: я забыла спросить… ты не вегетарианка?

      – Нет, я практически всеядна.

      – Фух, просто гора с плеч! Понимаешь, у нас почти ничего нет, кроме жаркого из говядины. Я как раз лихорадочно соображала, успею ли запечь картошку. Кстати, вспомнила. – Она подошла к монструозному стальному холодильнику, тронула пальцем невидимую кнопку на дверце и сказала, четко произнося слова: – «Хэппи», закажи, пожалуйста, картофель.

      – Картофель добавлен в список покупок, – ответил механический голос, и на вспыхнувшем экране появился список. – Приятного ужина, Сандра.

      Подавив истерический смех, я молча наблюдала за хозяйкой, поставившей на длинный стол две тарелки жаркого, нарезанный хлеб на доске и небольшую мисочку с чем-то белым, напоминающим взбитые сливки.

      Тарелки из тончайшего фарфора, вручную расписанные изысканными цветочками и золотыми узорами, выглядели вполне по-викториански. Почти нелепый контраст между четкими модернистскими линиями стеклянной комнаты и хрупкой антикварной посудой немного сбивал с толку. Кухня представляла собой вывернутую наизнанку остальную часть дома. В отличие от викторианской классики, разбавленной редкими штрихами космической эры, здесь преобладала современность. О том, что скрывается за дверью, напоминали только тарелки и тяжелые завитки на столовом серебре.

      – Ну что ж, приступим, – сказала Сандра, садясь за стол и жестом приглашая меня последовать ее примеру. – Жаркое из говядины, хлеб можно макать в подливку, а это сливочный соус с хреном, очень рекомендую.

      – Пахнет восхитительно, – искренне похвалила я.

      Сандра тряхнула волосами, и на ее губах появилась легкая улыбка, которая без ложной скромности говорила: Я знаю.

      – Это все плита, «Ла Корню». С ней практически невозможно что-нибудь испортить. Ты просто закладываешь ингредиенты, и она готовит сама. Я порой скучаю по газовым конфоркам, но мы живем в глуши, так что все электрическое. Варочная панель индукционная.

      – Никогда не пользовалась индукционной плитой, – сказала я, с сомнением рассматривая агрегат.

      Настоящее чудовище: два метра дверей, кнопок, ящиков и ручек,