Вред любви очевиден (сборник). Татьяна Москвина

и рисунке которых можно ответить: «неизъяснимо». Вот таков и современный Петербург. Он неизъясним.

      Ну, допустим, вы – путешественник, приехали в Москву. Поглазели на сгоревший и отстроенный Манеж, полюбопытствовали, как именно в Московском художественном театре оскверняют классику, постояли в космических пробках, съели в «Пушкине» котлеты из лося и затомились – страшно захотелось вам увидеть неведомую страну Россию. Там празднуют День Огурца в Суздале и День Козы в Урюпинске, а в чудесном городе Сольвычегодск, где посредине плещется солёное озеро и жители никогда не болеют, каждый год шумит фестиваль моды и юмора «Вычегодская приплывуха»… Да! Туда! Но по дороге из Московии в Россию вы попали на зачарованный остров Петербург. Если вы не были тут лет двадцать, то вас ждёт первое удивление: многие вещи так и остались без изменений. Алиса Фрейндлих? В театре Ленсовета играет, пожалуйста, только не попасть – аншлаг. Магазин «Букинист» помните? Так он на месте. Пирожковую на углу Белинского? Так она там же и пирожки те же. Стоите на Невском, взыскуете общественного туалета? Как всегда, ближайшее место – Эрмитаж…

      (О, как ужасно ошибся автор! Нет, нету больше ни «Букиниста», ни пирожковой… Об этом читайте в следующем эссе плачущего автора – «Исчезающий остров» – примечание 2006 года.)

      Постепенно истина о русском пути, скрытая хищной Москвой и смиренной провинцией, явится вам здесь во всей наготе: вы увидите остатки двух погибших цивилизаций (русской православной и русской советской), с отвращением слившихся в принудительном объятии с поселениями варваров.

      Если русская православная цивилизация строила дворцы, соборы и театры, русская советская – спортзалы, школы и киноцентры, то варвары ничего, кроме жилых домов и магазинов, строить не собираются. Стержневая идея их новой цивилизации – тотальное пожирание наличности: ни религия, ни наука, ни образование тут не нужны. Но остатки обеих цивилизаций, заряженные остаточной энергией, работают, да ещё как: каждый год вузы, к примеру, выбрасывают в жизнь несколько тысяч людей с чисто гуманитарным образованием. Делать им нечего: в городе пять жутких газет, три странных журнала, два телеканала, из которых один за гранью вменяемости, одна киностудия, которую вот-вот «акционируют» – то есть съедят, и несколько полудохлых театров.

      Тем не менее, этого оказывается достаточно для поддержки жеста культурной претензии и упорного не-слияния осколков цивилизаций с деяниями варваров – нет им в Питере ни покоя, ни простора, ни счастья настоящего. Всё как-то подпорчено и отравлено. Отовсюду раздаётся глухое шипение. Не все ещё умерли. Осталось достаточное количество людей, способных отличить архитектурную ценность Инженерного замка от стоящего напротив бесстыжего и уродливого новодела, на фасаде которого, кстати, красуется бодрая надпись – дескать, дом построен к юбилею такими-то, с позволения такого-то. С подобной наивностью дитя, первый раз покакавшее в горшочек, показывает свой подвиг восхищённым родителям…

      У