Обаятельное чудовище. Лена Сокол

освещенные желтым светом фонарей, и каждое темное окно в пределах досягаемости. Все тихо и спокойно. Разворачиваюсь, чтобы войти в дом. Неспешно бреду к двери, провожая взглядом заветное окно на первом этаже. Лампа, как обычно, горит только в этой комнате – свет приглушенный, мягкий, потому что исходит от маленького ночника, висящего на стене.

      Я открываю дверь ключом, вхожу и закрываюсь на засов. Включаю свет и слышу скрип: в гостиной появляется сиделка. На ней форменное платье, вязаная кофта и пушистые тапочки.

      – Добрый вечер, Наталья, – говорю я.

      – Добрый вечер, Марта.

      От меня не укрывается, что она бросает взгляд на часы над каминной полкой.

      – Извините, я задержалась, – закусываю щеку изнутри.

      На самом деле мне не стыдно. Она прекрасно понимает, что мне просто не хотелось возвращаться.

      – Ничего страшного, – врет она, оглядывая меня.

      Я расстегиваю куртку и бросаю прямо на пол.

      – Отнесу в стирку, – бормочет женщина.

      – Не нужно, – останавливаю ее недовольным взглядом. – Я сама. Спасибо.

      Ей платят не за это, а за работу. И за то, чтобы не задавала мне вопросов и не болтала лишнего при посторонних.

      – Тогда… – мнется Наталья и косится на часы.

      – Да, конечно. Вы свободны, – перешагивая через валяющуюся на полу куртку, я отворяю ей дверь. – Завтра можете прийти к обеду, я посмотрю за ним.

      – Хорошо, – на ее лице проскальзывает облегчение.

      Может, она и получает хорошие деньги за свой труд, но работка у нее явно не из приятных, к тому же выходных почти не бывает. И женщина рада тому факту, что до обеда не надо возиться с лежачим больным.

      – Кстати, как он? – спрашиваю я, когда она уже собирается уйти.

      Сиделка снимает тапочки, надевает туфли и оборачивается на пороге:

      – Без изменений.

      Я задерживаю воздух в легких, не в силах даже выдохнуть.

      Она смотрит на мое лицо, и ей кажется, будто она читает мои мысли:

      – Теперь, когда он дышит самостоятельно, стало намного легче. Не переживайте, очень скоро мы увидим улучшения.

      Ни хрена она их не читает. Я киваю, стискивая зубы.

      – Всего доброго, – произносит она.

      И я захлопываю дверь прямо перед ее носом.

      Раз, два, три – обороты ключа. Тяжелый засов. Воздух с шумом вырывается из моих легких. Прислоняюсь лбом к полотну и дышу. Считаю от одного до десяти. Сердце больно толкает ребра. Оборачиваюсь и прислушиваюсь к тишине. Мне кажется, что вот-вот услышу шаги. Но это невозможно. Он не выйдет мне навстречу. Он просто не сможет.

      Зажмуриваюсь, открываю глаза и приказываю себе забыть о страхе. Тихонько крадусь через гостиную в комнату, дверь в которую чуть приоткрыта. Заглядываю. Теплый свет ночника позволяет выхватить из темноты лежащее в кровати тело. Долго смотрю, ожидая, что он пошевелится, но ничего не происходит. Ноги и руки остаются неподвижны.

      – Привет, – надтреснутым голосом говорю я.

      Делаю