Метро 2033. Московские туннели (сборник). Сергей Антонов

он такой зверской злости не чувствовал. Одно дело – злой гений, другое – элементарный ублюдок и подлец.

      А если она там? Если сидит в тюрьме, отказав сластолюбцу? Тогда, конечно, Толя освободит ее! Но сможет ли забрать с собой? Пойдет ли она, комсомолка, с ним – анархистом?

      Толя улыбнулся. Он вдруг понял, что его Елена Прекрасная тянула его на Дзержинскую ничуть не меньше Корбута, и желание увидеть чудесную девушку вновь вело его на проклятую станцию ровно настолько же, как и намерение спасти мир. И не факт, признался себе на миг Толя, что целый мир был важнее.

      Тем временем Аршинов и Краб в очередной раз полаялись и в очередной раз помирились.

      Люди в форме, с автоматами на плечах и диппропусками Ганзы в карманах вызывали у дозорных центральных станций недоуменные взгляды. Но задерживать их никто не решался. Оставив позади Белорусскую, группа приближалась к Маяковской, когда произошла небольшая заминка. Фонарик выхватил из темноты странную груду, лежавшую прямо поперек путей. Свет заставил груду ожить и зашевелиться. Прикрывая глаза рукой, с земли поднялся явно не успевший протрезветь мужичок. Он долго смотрел на троих парней в камуфляже, а потом рванулся к Крабу:

      – Здоро́во! Ты чего так вырядился?! Ссучился, падла? К вохрам подался?

      – Отвали!

      Краб оттолкнул кореша, достал из рюкзака подсумок с рожками и швырнул его к ногам пьянчуги.

      – Кресту отнесешь. Передашь, чтобы обо мне больше не вспоминал. Скажешь, мол, помер Краб.

      – Так ты мертвый? – разинул рот мужичонка и протер пьяные глаза.

      – Труп-трупом! – кивнул Краб и отвернулся от старого знакомого.

      Подниматься на платформу станции не стали. Держась у путевой стены, быстро проскочили эту клоаку и двинули дальше.

      Уже в туннеле, ведущем к фашистскому треугольнику, чувствовалась напряженность.

      Что-то, что не позволяло расслабиться. Аура страха. Нервы пошаливают, сказал себе Толя, но автомат сжал покрепче. Вскоре появился и первый признак приближения Рейха.

      У стены лежал человек. Одежда, давно превратившаяся в лохмотья, едва прикрывала почерневшее от побоев тело. Он был мертв. Покойник прикрывал голову руками, но Анатолий заметил лысину, окруженную венчиком седых волос, багровый след от кольца на шее и горб. Цербер. Несчастный старик вырвался наконец на свободу. Ему больше не надо лаять, развлекая скучающих фашистов. Анатолий снял с себя куртку и накрыл горемыку. Больше ничего сделать было нельзя.

      На блокпосту их встретил знакомый офицер. Он узнал Анатолия и развел руками:

      – Опять ты, шутник. И снова к Малюте?

      – К нему.

      – Прокол. Нет Малюты.

      – В отлучке?

      – В отключке. Похоронили мы его вчера. Он хватил лишнего и решил с Цербером побаловаться, а старикан совсем взбесился. Ну и перегрыз рыжему горло. Собака загрызла хозяина. Такие вот дела. Теперь у нас ни Малюты, ни Цербера. Так что ты вовремя, цепь свободна.

      Толю передернуло. Однако пришлось сдержаться.

      – Не