Страшная сказка (не)для Золушки. Евлампий Бесподобный

ора, оказалась для меня какой-то неестественно гигантской, я заметила Его практически сразу. И это при том, что он сидел ко мне спиной в одном из кожаных кресел и даже не пошевелился при моём появлении. Не говоря о том факте, что это был именно ОН, а не кто-то другой.

      К слову будет сказано, он не пошевелился (и не обернулся!), когда заговорил со мной на идеальном английском, заставив непроизвольно дёрнуться и задышать от зашкалившего страха ещё чаще.

      – Подойди…

      – Ч-что?.. – конечно, я прекрасно расслышала, что он сказал, хотя в моей голове сейчас творилось чёрт знает что. Видимо, из-за бьющего по вискам и глазам адреналина я не совсем поняла смысла сказанного мне слова.

      – Я сказал. ПОДОЙДИ! – он повысил голос всего ненамного, но для меня оказалось более, чем достаточно, чтобы понять его вроде как незаметное недовольство.

      Я бы и рада устроить сейчас ту самую истерику, о которой задумывалась по пути сюда, но, похоже, меня здорово переклинило, и не без помощи хозяина данного места.

      – П-простите, но… это какая-то ошибка! Я… я в жизни никогда ничем подобным не занималась… и я… я…

      – Ты ждёшь, когда я сам встану и подойду к тебе собственной персоной? Тогда, боюсь, тебе это может не понравиться. И давай уже условимся раз и навсегда. Ты открываешь свой сладкий ротик только в тех случаях, когда я тебя об этом попрошу лично. А теперь… подойди и не вздумай заставить меня повторить это в четвёртый раз.

      Честно говоря, не представляю, как вообще сумела сойти с места и пройтись на ватных ногах в сторону владельца дома. И оттого, что в этой комнате, кроме нас двоих больше никого не было, легче не становилось.

      Кажется, теперь я начала понимать, почему об этом человеке говорили с таким благоговейным трепетом и плохо скрытым страхом. От него действительно веяло смертельной угрозой буквально за версту, и не потому, что в нём было чуть ли не под два метра роста и как минимум с центнер накачанных мышц. Один его голос вызывал неосознанное желание подчиниться и сделать всё, что он не прикажет, даже не задумываясь. А от подобной, буквально радиоактивной энергетики начинало плавить любые мысли в голове, а во всём теле – все натянутые до предела нервы.

      – Ближе…

      Само собой, я остановилась, можно сказать, на безопасном от него расстоянии, где-то в трёх метрах, перед этим обойдя небольшую зону из нескольких мягких кресел, пуфиков и столиков, где и восседал, подобно царю на центральном троне мой… владелец. Я почему-то выбрала место у окна, как будто собираясь, если что, бежать через ближайшую дверь во двор в неизвестном мне направлении.

      – Ты меня слышала?

      Я невольно пошатнулась на слишком высоких для меня каблуках, но всё же, более-менее сносно, сделала ещё несколько шагов в сторону мужчины. Мужчины, чьё абсолютно ничего не выражающее лицо, не вызывало во мне сейчас ничего, кроме ужаса, паники и прочих неадекватных эмоций. Кажется, я ещё никого в жизни так не боялась, как его. Хотя, ещё несколько дней назад трепетала в его присутствии совершенно от других ощущений. Как мало, оказывается, надо, чтобы поменять своё к кому-то отношение. Причем к далеко не единственному здесь человеку.

      – Сядь сюда… – он шевельнул рукой на большом округлом подлокотнике, указав ленивым жестом на стоящее рядом с ним кресло.

      И снова я испытала необъяснимый порыв подчиниться, даже не задумываясь, что делаю и зачем. Во всяком случае, мне не давали времени ни на подумать, ни для чего-то ещё. Так что я плюхнулась в кресло едва не с ходу и чисто машинально. Разве что интуитивно сдвинув коленки в сторону, чтобы не задеть, не дай бог, ноги наблюдающего за мной мужчины. После чего я и заметила, как взмокла моя спина и сжатые в кулачки ладони. Во всяком случае, откинуться на спинку кресла я так и не рискнула, приняв позу провинившейся гимназистки на встрече с директором школы в его же кабинете. Причём, посмотреть в лицо данного «директора» смелости мне так и не хватило.

      Чего не скажешь о Кроне, продолжавшего разглядывать меня пугающе осязаемым взглядом, от которого меня бросало то в жар, то в озноб с периодическим постоянством. Впрочем, не от одного только взгляда. От его будто удушающей близости и скрытого в мощном мужском теле физического потенциала, моё несчастное сердечко то и дело срывалось в бешеный ритм, отбивая безумную чечётку либо в горле, либо во всём теле сразу. А то, как меня при этом колотило и тянуло каждую секунду разрыдаться – этого не смог бы не заметить разве что слепой.

      – Держи. – но меньше всего я ожидала в эти прессующие едва не до обморочного состояния секунды, как он вдруг потянется рукой к стоявшему между нашими креслами столику и вытянет из поставленной там кем-то позолоченной коробки парочку влажных салфеток. – Вытри хорошенько губы, а то я их не вижу из-за густого слоя помады.

      Не знаю почему, но меня ударило от его слов краской смущения в лицо, из-за чего пришлось испытать настоящий стыд за собственную крикливую внешность, к которой, к слову, приложила руку вовсе не я. Но набраться духу и взять предложенные салфетки у меня с горем пополам, как-то да получилось. Хотя мои собственные руки при этом дрожали будь-будь. Особенно когда я принялась