Тимур и его команда. Все произведения для детей. Аркадий Гайдар

десять минут молодой и веселый инженер Георгий Гараев сбежал с крыльца, вывел мотоцикл из сарая, крикнул собаке Рите, чтобы она караулила дом, нажал стартер и, вскочив в седло, помчался к реке разыскивать напуганную им Ольгу.

      В одиннадцать часов Гейка и Коля Колокольчиков отправились за ответом на ультиматум.

      – Ты иди ровно, – ворчал Гейка на Колю. – Ты шагай легко, твердо. А ты ходишь, как цыпленок за червяком скачет. И все у тебя, брат, хорошо – и штаны, и рубаха, и вся форма, а виду у тебя все равно нет. Ты, брат, не обижайся, я тебе дело говорю. Ну, вот скажи: зачем ты идешь и языком губы мусолишь? Ты запихай язык в рот, и пусть он там и лежит на своем месте… А ты зачем появился? – спросил Гейка, увидав выскочившего наперерез Симу Симакова.

      – Меня Тимур послал для связи, – затараторил Симаков. – Так надо, и ты ничего не понимаешь. Вам свое, а у меня свое дело. Коля, дай-ка я дудану в трубу. Экий ты сегодня важный! Гейка, дурак! Идешь по делу – надел бы сапоги, ботинки. Разве послы босиком ходят? Ну, ладно, вы туда, а я сюда. Гоп-гоп, до свиданья!

      – Этакий балабон! – покачал головой Гейка. – Скажет сто слов, а можно бы четыре. Труби, Николай, вот и ограда.

      – Подавай наверх Михаила Квакина! – приказал Гейка высунувшемуся сверху мальчишке.

      – А заходите справа! – закричал из-за ограды Квакин. – Там для вас нарочно ворота открыты.

      – Не ходи, – дергая за руку Гейку, прошептал Коля. – Они нас поймают и поколотят.

      – Это все на двоих-то? – надменно спросил Гейка. – Труби, Николай, громче. Нашей команде везде дорога.

      Они прошли через ржавую железную калитку и очутились перед группой ребят, впереди которых стояли Фигура и Квакин.

      – Ответ на письмо давайте, – твердо сказал Гейка.

      Квакин улыбался. Фигура хмурился.

      – Давай поговорим, – предложил Квакин. – Ну, сядь, посиди, куда торопишься?

      – Ответ на письмо давайте, – холодно повторил Гейка. – А разговаривать с вами будем мы после.

      И было странно, непонятно: играет ли он, шутит ли, этот прямой, коренастый мальчишка в матросской тельняшке, возле которого стоит маленький, уже побледневший трубач? Или, прищурив строгие серые глаза свои, босоногий, широкоплечий, он и на самом деле требует ответа, чувствуя за собою и право, и силу?

      – На, возьми, – протягивая бумагу, сказал Квакин.

      Гейка развернул лист. Там был грубо нарисован кукиш, под которым стояло ругательство.

      Спокойно, не изменившись в лице, Гейка разорвал бумагу. В ту же минуту он и Коля крепко были схвачены за плечи и за руки.

      Они не сопротивлялись.

      – За такие ультиматумы надо бы вам набить шею, – подходя к Гейке, сказал Квакин. – Но… мы люди добрые. До ночи мы запрем вас вот сюда, – он показал на часовню, – а ночью мы обчистим сад под номером двадцать четыре наголо.

      – Этого не будет, – ровно ответил Гейка.

      – Нет, будет! – крикнул Фигура и ударил Гейку по щеке.

      – Бей хоть сто раз, – зажмурившись и вновь открывая глаза, сказал Гейка. – Коля, – подбадривающе буркнул он, – ты не робей.