Преданья старины глубокой. Александр Рудазов

руку обжигало, словно огнем.

      Яромир сыпанул на культяпку белого порошка из кисета и поспешно забормотал скороговоркой:

      – На море, на Океане, на острове на Буяне, лежит бел-горюч камень Алатырь. На том камне, Алатыре, сидит красная девица, швея-мастерица, держит иглу булатную, вдевает нитку шелковую, руду желтую, зашивает раны кровавые. Заговариваю я Ивана Берендеева от порезу. Булат, прочь отстань, а ты, кровь, течь перестань.

      Иван чуть не взвыл – в первый момент ему показалось, что проклятый оборотень присыпал рану мелкой солью. Но уже в следующий миг боль бесследно улетучилась, сменившись нудным зудом и покалыванием. В голове что-то ритмично застучало, как будто там угнездился выводок дятлов, а кровавый поток резко остановился, точно зачарованный… впрочем, именно так оно и было.

      Княжич болезненно закусил губу, заматывая обрубок тряпицей, и спросил, едва не плача от жалости к самому себе:

      – А снова не отрастет, да?..

      – Ты ж не оборотень, – усмехнулся Яромир. – Не отрастет. Ничего, не горюй! Мизинец – не ладонь, и без него прожить можно. Да еще на левой руке… Вот кабы старуха тебе уд срамный отрубила…

      Иван в ужасе схватился между ног – при одной мысли о таком непотребстве по тулову пробежала морозная дрожь.

      – У-у-у, ведьма!.. – шарахнул в печь кулаком он.

      Печь ощутимо вздрогнула. Из топки вырвался язык огня и одновременно с ним – дикий вой:

      – Выпусти бабушку, кожедер проклятый!!! Язвы Моровой на тебя нет, лишай гнойный!!! Выпусти бабушку-у-у-у-у!!!

      – Жарься молча, старая, не ори! – прикрикнул на нее Яромир. – Все, Иван, пошли отсюда…

      – А ну, изба, поворотись!!! По старому присловию, по мамкину сословию – шугани гостей незваных!!! – озлобленно прорычала баба-яга из печи.

      Избушка затряслась. Яромир с Иваном выкатились из нее кубарем, пораженно глядя, как толстые столбы, действительно заканчивающиеся своего рода лапами, выкапываются из земли, как изба отряхивается курицей… а затем делает первый шаг. И второй. И третий.

      Дом Яги Ягишны и в самом деле оказался очень даже живым.

      – Прыгай, Иван, удирать надо!.. – кувыркнулся через голову, принимая звериное обличье, Яромир.

      Княжич с ходу взметнулся на спину оборотню, и тот пустился бежать что есть мочи. Изба испустила громогласный рев, подобный клекоту исполинской выпи, бросилась следом, но довольно скоро завязла меж вековыми стволами. Бегать взапуски по этакой чаще столь громоздкое чудище не могло…

      А изнутри доносился безумный вой поджаривающейся старухи:

      – Спалили бабушку, спалили!!! Призываю Лихорадок, Лихоманок, на вас, на ваши головы!!! Приидите, сестры, возьмите их, наведите порчу, наведите муки!!! Смерть, смерть, смерть!!!

      Эти крики и проклятья преследовали Ивана с Яромиром еще очень долго…

      – Хорошо хоть, нож вернул… – пробурчал Серый Волк, огибая разлапистые ели. – Мне без этого ножа худо