Три любви Михаила Булгакова. Борис Соколов

была хорошо известна. В это время происходила острая борьба Петлюры с гетманом. Балбачан была фамилия одного из петлюровских атаманов. Это было время, описанное позже Булгаковым в его романе «Белая гвардия» и в пьесе «Дни Турбиных» (в романе Балбачан выведен под именем полковника Болботуна. – Б. С.).

      Так коммуна и жила. Каждый в ней работал или учился в своей области. И все было бы относительно спокойно, если бы ночью не случалось странное волнение и шум. Вставала Тася, одевалась, бежала в аптеку. Просыпались сестры, бежали в комнату к Михаилу. Почему? Оказалось, что Михаил был морфинистом, и иногда ночью после укола, который он делал себе сам, ему становилось плохо, он умирал. К утру он выздоравливал, но чувствовал себя до вечера плохо. Но после обеда у него был прием, и жизнь восстанавливалась. Иногда же ночью его давили кошмары. Он вскакивал с постели и гнался за призраками. Может быть, отсюда и стал в своих произведениях смешивать реальную жизнь с фантастикой.

      А потом наступили грозные события: пал гетман, власть сначала захватили, а потом выпустили петлюровцы, пришла советская власть.

      Работа венерического врача шла успешно. Только в последний месяц, когда в июле 1919 года большевики объявили поголовную мобилизацию, Булгаков проживал где-то в «нетях» на даче под Киевом. Этим он избежал мобилизации. С появлением добровольцев он опять пришел в квартире, но объявил, что оставаться в Киеве больше не намерен, а поедет на Кавказ, где поступит на военную службу. И булгаковская коммуна распалась. Миша хотел ехать со мной (Карум приехал в Киев, чтобы забрать из Киева жену и вместе с ней вернуться в Феодосию, где он преподавал в военном училище. – Б. С.).

      Я пробыл в Киеве пять дней. На шестой я отыскал вагон, куда мы погрузились с Варенькой, Мишей и Тасей. Вагон прицепили к поезду, который шел в Таганрог, и 30 августа 1919 года мы двинулись в путь».

      Скорее всего, Карум датирует здесь по старому стилю, по новому же это было 12 сентября. А 30 августа по новому стилю в Киеве еще были красные. Также нельзя исключить, что он вообще путает хронологию, сознательно или нет, а в действительности он мог приехать в город позже, уже после вторичного захвата города добровольцами в октябре. Если второе предположение верно, то исчезает нелепость, содержащаяся в утверждении, что Булгаков собирался поступить в Белую армию, но хотел это сделать именно на Кавказе. Почему на Кавказе? Ведь он мог свободно поступить в любую часть или учреждение, располагавшуюся в Киеве. Булгаков на советской службе в Киеве никогда прежде не состоял, и препятствий к поступлению в Добровольческую армию у него как будто не было. Другое дело, если Карум прибыл в Киев только в октябре, вскоре после вторичного занятия его добровольцами, а Булгаков появился в городе незадолго до него, перейдя от красных к белым во время октябрьских боев и уже поступив в какую-то белую часть или отряд. Тогда обращение Булгакова к своему зятю представляется вполне логичным. Как раз в октябре Деникин вынужден был перебрасывать многие