Узкий коридор. Джеймс А. Робинсон

рым – нет. А также о следствиях свободы, особенно об экономическом процветании. В своем определении свободы мы следуем за философом Джоном Локком, который утверждал, что люди обладают свободой, если

      совершенно вольны выполнять действия и распоряжаться своим имуществом и своей личностью, как считают нужным… не спрашивая дозволения и не завися от воли другого человека.

      В этом смысле свобода – наивысшее устремление всех людей. Локк особо подчеркивает, что

      никто не должен вредить жизни, здоровью, свободе или имуществу другого.

      Очевидно, что такая свобода редко наблюдалась в истории, редко она встречается и в наши дни. Каждый год миллионы людей с Ближнего Востока, из Африки, Азии и Центральной Америки покидают свои дома, рискуя жизнями и здоровьем, – не потому что стремятся к более высоким доходам или к большему комфорту, но потому что пытаются защитить себя и свои семьи от насилия и страха.

      Философы предложили множество определений свободы. Но на самом фундаментальном уровне, как признавал Локк, свобода начинается с отсутствия насилия, угроз и других факторов, унижающих достоинство личности. Люди должны иметь право свободно распоряжаться своей жизнью без страха перед неоправданно жестоким наказанием или драконовскими социальными нормами.

      Все зло мира

      В январе 2011 года на рынке Харика в Старом городе Дамаска, столицы Сирии, вспыхнули спонтанные протесты против деспотического режима Башара аль-Асада. Вскоре после этого в городе Даръа на юге Сирии были схвачены и подвергнуты пыткам подростки, писавшие на стенах антиправительственные лозунги, например: «Народ требует свержения правительства». У здания полицейского участка собралась толпа, требовавшая освободить мальчишек, и полицейские застрелили двоих манифестантов, а это привело к массовым беспорядкам, охватившим вскоре всю страну. Как выяснилось, о свержении правительства мечтали многие.

      Началась гражданская война. Можно сказать, что на обширной территории Сирии перестало действовать государство с его вооруженными силами и службами безопасности. Но вместо свободы сирийцы погрузились в пучину гражданской войны и неконтролируемого насилия.

      Адам, координатор СМИ в Латакии, размышляет о том, что случилось далее:

      Мы думали, что получили подарок, а на самом деле получили все зло мира.

      Хусейн, драматург из Алеппо, так подвел итоги:

      Мы не ожидали, что в Сирию проникнут эти темные группы – те, которые сейчас взяли ситуацию в свои руки.

      Самая известная из этих «темных групп» – так называемое «Исламское государство» (ИГИЛ), целью которого было создание нового Исламского халифата. В 2014 году ИГИЛ взяло под контроль крупный сирийский город Ракку. По другую сторону границы, в Ираке, исламисты захватили Фаллуджу, Рамади и исторический город Мосул с населением в полтора миллиона. ИГИЛ и другие организации боевиков заполнили вакуум, оставленный слабыми правительствами Сирии и Ирака, развязав террор невообразимой жестокости. Избиения, обезглавливания, пытки и увечья стали повседневностью. Абу-Фирас, боец Свободной сирийской армии, так описывает «новую норму» в Сирии:

      Давно я уже не слышал, чтобы кто-то умер по естественным причинам. Сначала убивали одного-двух человек в неделю. Затем двадцать. Затем пятьдесят. Затем это стало нормой. Потеряв пятьдесят человек, мы думали: «Слава богу, всего пятьдесят!» Я не мог заснуть, если не слышал грохота бомб или свиста пуль. Казалось, будто чего-то не хватает.

      Амин, физиотерапевт из Алеппо, вспоминает:

      Один из парней говорил по телефону со своей подружкой и сказал: «Дорогая, я на пару минут отойду. Позвоню позже, с телефона Амина». Чуть погодя подружка спросила про него, а я ответил, что его убили. Она заплакала, а друзья спросили меня: «Зачем ты ей рассказал?» Я ответил: «Потому что это случилось. Это нормально. Он умер…» Я открыл телефон, посмотрел на свои контакты и понял, что в живых остались только один-два человека. Нам говорят: «Если кто-то погибает, не удаляйте его номер. Просто замените имя на “Мученик”». Я открыл список контактов, а там были сплошные «Мученик», «Мученик», «Мученик»…

      Крах сирийской государственности породил гуманитарную катастрофу невероятных масштабов. Предполагается, что из довоенного населения в 18 миллионов свои жизни потеряли 500 000 сирийцев. Более шести миллионов вынуждены были покинуть свои дома внутри страны, а еще пять миллионов покинули страну и в настоящее время живут как беженцы.

      Проблема Гильгамеша

      То, что крах сирийского государства вызвал катастрофу, не удивляет. Философы и социологи издавна утверждали, что государство необходимо для разрешения конфликтов, соблюдения законов и сдерживания насилия. Как выразился Локк,

      там, где нет закона, нет свободы.

      И все же сирийцы начали протестовать против государства – автократического режима Асада – именно ради свободы. Адам с грустью вспоминает:

      Как ни странно, мы выходили на демонстрации, чтобы искоренить коррупцию и криминал