Когда на Земле становится скучно. Вадим Викторович Невзоров

ми Ориона, Андромеды, Кассиопеи и, конечно, двух сестренок-медведиц. Мечтать о подзорной трубе, которая продавалась в магазине «Фото-часы-музыка» и представлять, что сам можешь взлететь высоко и окунуться в мир мерцающих звезд. Только самолеты, спутники и метеоры оживляли этот почти неподвижный мир. Но это было очень давно, а сейчас…

      Сейчас я все-таки сумел осуществить свою мечту, и после длительной подготовки стал не просто космонавтом, а одним из первых космолетчиков дальнего космоса в новой экспериментальной программе Академии наук (это я рассказываю вам по секрету).

      Звезды теперь у меня всегда перед глазами – и сверху, и снизу, и слева, и справа, и спереди, и сзади, и белые, и красные, и желтые, и голубые, и крохотные, и средние, и крупные. Тысячами, миллионами, миллиардами они все, как на ладошке.

      Но какая же это скука… Тоска…

      Постоянно глядеть на эти звезды. Неужели мне на Земле было скучно?

      Так я взял в первый раз ручку (именно ручку!), тетрадь, и начал писать.

      Писать о выдуманных приключениях, которые могли произойти на Земле.

      Сумасшедший день

      «Еще минутку», – говорил я себе, дописывая окончание второй главы.

      «Инопланетянин с Альфы Центавра должен быть мудрым и терпеливым. Он не должен свысока смотреть на взбалмошных и суетливых землян, только скромно улыбаться. А при встрече он должен сказать … Что же должен сказать»?

      Как вдруг!

      – Дорогой! Никодим! Ты не забыл? – на пороге в кабинете появилась моя драгоценная супруга. Застегивая металлический пояс на сиреневой юбочке и поправляя пышные каштановые волосы, она испытующе глядела на меня, словно проверяла на прочность.

      – Ты что! В 10 часов в салоне «Гламур». Ты обещал! Мастер из Франции, он ждать не будет. Беги быстрее за машиной!

      Ручка выпала из пальцев и покатилось под кресло. Я взглянул на календарь. Суббота, 17-ое. Точно! На сегодня было запланировано много дел.

      – Ты ведь заправил нашу ласточку? – продолжала допытываться она. – Осталось сходить тебе на стоянку, и только попробуй сказать, что бензина не осталось. У меня еще сегодня симпозиум по нейролингвистике высокоорганизованных особей из представителей обезьян…

      – Мама! – в комнату, сметая стоящую на пороге стопку книг, ворвался в комнату старший. Коля в свои 11 лет выглядел взрослее, здоровее. Часто он этим хвалился, читая Сократа и Платона, выдавая перлы великих мира сего за свои. – Это ты забыла! У меня сегодня олимпиада по физике, и отец обещал отвезти в университет к 11-ти. Это очень важно!

      – Ах, да. Конечно–конечно… Не волнуйтесь, все успеем…Что вы с раннего утра раскричались, так недолго и голова заболит.

      Я полез под кресло, пока мама с сыном боролись за права владения штурманским местом (рядом с водительским). Они еще не знают, что бензобак в моей «99»-ой действительно пуст. В это время зазвонил сотовый.

      Я растерянно оглядел картину с Эйфелевой башней на стене, шкаф-купе с наклеенными рисунками от жвачек и стол с разбросанными тетрадями, карандашами, книгами, ноутбуками… Нет, последний был в единственном числе, а звонок шел снизу. Из кармана куртки, которая беспризорно лежала на ковре под столом.

      – Бордовый, это ты?! – заорал в трубке начальник. В ответ я тихо пробурчал: «Да, я и есть Никодим Бордовый».

      Тогда он продолжил кричать:

      – Срочно приезжай! Заказчик из Перми объявился. Готов брать весь металл. Нельзя упускать такой шанс. Слышишь! Бросай все! Лети! Через полчаса на Курчатова!..

      Ноги неожиданно стали мягкими, ватными. Не знаю, как я посмотрел на родных, но по их ошеломленным круглым глазам я понял: моя золотая рыбка была сварена еще в прошлой жизни.

      – Ничего не знаю! – бросила жена многострадальным голо- сом. – Я жду.

      С этими словами она вышла в коридор. Выражая солидарность, Коля тоже фыркнул и скрылся вслед за мамой. Но тут же место на «сцене» заняло мое самое любимое чадо – моя старшая дочь. Оксана. Не только очень красивая, но еще самая умная и благоразумная… Быть может.

      – Папочка! Ты же меня выручишь? Ты ведь знаешь, что у меня через неделю свадьба! А к подвенечному платью не хватает шика. Кружевные воланы сшиты на старый манер. Надо переделать. А еще я видела перламутровый бисер в салоне на Жукова. Можно быстренько отдать платье в ателье, и там все сделают, как надо. Сегодня, папочка…

      Я закрыл глаза. На мгновение.

      Но когда я их открыл, то понял – что-то неуловимо изменилось.

      Дочка уже испарилась. Телефон лежал на полу, и глухие звуки крика начальника продолжали требовать немедленного моего ответа.

      А в кресле, моем любимом старом кресле с потертыми подлокотниками сидело оно.

      Зеленое и ушастое. Покрытое легким пушком.

      И отдаленно похожее на человека. С руками, ногами, с миндалевидными глазами, с дырочками вместо