Режиссерское искусство театра кукол России XX века. Борис Голдовский

«Новом журнале для всех». В 1916 году был среди учредителей изд-ва «Фелана», выпустившего несколько сборников стихов. Входил в окружение М. А. Кузмина. Один из участников поэтической группы: Рюрик Ивнев, В. С. Чернявский, М. А. Струве и др. С начала 1920-х годов в эмиграции. Жил в Германии, Франции, Бельгии. Работал в различных театрах. Среди сочинений: У темной двери. М., 1916.

      108

      Первое заседание коллегии состоялось 15 ноября 1918 г.

      109

      Охочинский Н., Охочинский М. Субъективная хронология Санкт-Петербургского театра марионеток. Музей ГАЦТК. Рукопись. Д. 19. Л. 3.

      110

      Очевидно, речь идет об актере и режиссере В. Н. Соколове, создавшем в то же время в Москве кукольную Студию при Камерном театре.

      111

      Шапорина-Яковлева Л. В. Указ. соч. С. 423.

      112

      Оплачивалась эта сложная работа по самым низким ставкам. Когда в 1923 году театр Шапориной-Яковлевой влился в ТЮЗ Брянцева, кукловоды получали 15 % от средней ставки актера ТЮЗа.

      113

      РГАЛИ. Ф. 2281. Оп. 1. Ед. хр. 186. Л. 7.

      114

      РГАЛИ. Ф. 2281. Оп. 1. Ед. хр. 195. Л. 7.

      115

      Впоследствии, в 1934 году Шапорина-Яковлева по рекомендации А. Н. Толстого создала при открывшемся Ленинградском писательском клубе Театр марионеток. В письме А. Толстого к А. М. Горькому от 15 января 1935 г. говорится, что в Ленинграде открылся писательский клуб, «сбивается кучка энтузиастов, один из главных козырей – это театр марионеток Шапориной (первое выступление под Новый год с шаржами на писателей и критиков было изумительно)». С. Д. Дрейден писал: «„Торжественное заседание“ – так и называлось юмористическое обозрение, придуманное и написанное Евгением Шварцем и разыгранное марионетками. Всем, кому удалось быть в тот предновогодний вечер на этом озорном и талантливом спектакле, наверняка надолго запомнилась вся неожиданность сценического эффекта, когда на просцениуме появилась марионеточная фигура А. Н. Толстого, точь-в-точь до смешного похожая на него самого, сидевшего в зале. И мы услыхали – не из зала, а со сцены – характерные толстовские интонации. Удивляться было нечему – за кукольного Толстого и за других персонажей представления говорил такой мастер живого литературного портрета, как только еще входивший в славу Ираклий Андроников. Толстой. Ну, что же… Маршаку и Чуковскому, что ли, слово дать. Я, откровенно говоря, детскую литературу не…

      Маршак и Чуковский выходят с корзиной, полной детей.

      Маршак. Алексей Николаевич. Это хамство. Вы не знаете детской литературы. У нас сейчас делаются изумительные вещи.

      Чуковский. Да, прекрасно. Дети их так любят. Как учебники или как рыбий жир.

      Маршак. Корней Иванович, я нездоров, у меня нет времени. Я доказал вам, что я прав.

      Чуковский. Да, да, да, Самуил Яковлевич. Никто вас так не любит, как я. Я иногда ночи не сплю, думаю, что это он делает.

      Маршак. А я две ночи не спал.

      Чуковский. А я – три.

      Марша�