Сердцелов. Марго Генер

од прохладные струи, которые ритмично ударяются в кожу и создают эффект вибромассажа. Мышцы сразу расслабились, по красиво очерченным рельефам покатились прозрачные потоки. Запрокинув голову, он стоял под водой с закрытыми глазами.

      – Наконец-то, – проговорил он низким голосом, от которого даже вода стала чуть нежнее.

      Из комнаты доносятся звуки, привычные и банальные для этого времени суток. Что-то шуршит, возится. Затем раздалось шлепанье босых ног. Когда оно приблизилось и отворилась дверь, Колин нехотя открыл глаза.

      В приоткрытую дверь заглядывает смазливая мордашка, обрамленная соломенными кудрями. Глаза голубые и круглые, губы приоткрыты и чуть припухли после прошедшей ночи. Таким девушкам хорошо идут имена вроде Кэнди, Милли или что-то вроде того. Реального имени он не помнил.

      – Колин… – только и смогла выдохнуть девушка, облизывая губы.

      Она прикрывается простыней и скользит голодным взглядом по его обнаженной фигуре.

      Колин хмыкнул, покосившись на свое отражение в стене из синего мрамора. Высокий, со смоляными волосами до плеч. На теле, как у древнего божества, очерчена каждая мышца. Крепкие грудные, широкие, позолоченные загаром плечи, тонкий торс с выпуклыми косыми, а за то, что располагается ниже, женщины готовы отдать, что угодно. Колин принадлежал редкому роду, мужчины которого обладают красотой, манящей женщин, словно огонь мотыльков. С них писали портреты, чтобы повесить над главной лестницей в замке, приглашали на приемы, умоляя прийти и украсить вечер одним лишь присутствием.

      – Ты еще здесь? – небрежно спросил Колин, бросив косой взгляд черных, как уголь, глаз на девушку.

      Та стоит в проходе, прижимая к груди край простыни, волосы рассыпаны по плечам, глаза блестят, а вожделенный взгляд ползает по его телу, останавливаясь внизу.

      – Да… – шумно сглатывая, проговорила она и закусила губу.

      – И почему? – поинтересовался юноша, разворачиваясь к ней и подставляя упругим струям спину. В свете белых адуляритов от брызг образовалась радуга, и юноша стал похож на божество, сошедшее с полотен Анфаэля.

      Девушка голодно облизала губы, которые стали еще краснее, зрачки расширились, она нервно потерла пальцами шею и проговорила охрипшим голосом:

      – Просто я… думала…

      – Что? – поторопил ее юноша и тряхнул волосами, разбрызгивая мириады капель на мраморный пол. – Что ты думала?

      Девушка качнулась и уперлась плечом в дверной косяк, видимо, чтобы не упасть.

      – Я… что мы можем…

      Колин наконец сжалился над девушкой.

      – Не питай себя иллюзиями, детка, – сказал он, используя слово, которое всегда употреблял, когда не помнил имени девушки. – Ты ведь знаешь, кто я?

      Она кивнула, Колин продолжил:

      – И знала, на что шла?

      Девушка тяжело вздохнула, не сводя взгляда с его великолепного торса.

      – Знала, – согласилась она кивая.

      Колин развел руками, не удержавшись от того, чтобы помучить девушку – он поиграл грудными мускулами и немного напряг бицепсы, от чего стал еще больше напоминать идола.

      – Тогда тебе не на что надеяться и не на что обижаться. Так?

      Девушка снова вздохнула и ответила:

      – Да.

      – Иди, детка, – посоветовал он. – Не трави себе душу. Чем больше ты на меня смотришь, тем тяжелее будет оторваться. Тем более, у тебя не хватит денег.

      Лицо девушки исказилось, будто отрывают от наркотика, к которому случилось привыкание с первого раза. Она закусила губу, на ней выступила красноватая капля.

      Она простонала:

      – Ты так прекрасен…

      – Знаю.

      – Я готова служить тебе, только позволь смотреть на тебя вот так… И хоть иногда касаться…

      – Детка, я не нанимаю на службу женщин, – проговорил Колин, приглаживая мокрые волосы назад. – Надеюсь, понимаешь, почему?

      – Но я могла бы стать исключением… – вновь попыталась убедить его девушка.

      Колин посмотрел на нее из-под бровей, наклонив голову, по лицу до самого подбородка заструилась вода, срываясь тонкими струями. Она мила, и даже можно сказать красива, если любишь кукольную внешность, голубые, преданные глаза и миниатюрную фигурку, больше напоминающую подростка. Прежде, чем позволить ей провести с ним ночь, пришлось отправить Гараха, чтоб тот выяснил, действительно ли девушка достигла дозволенного возраста.

      К счастью, достигла.

      Или к досаде.

      Он смахнул с лица воду и произнес:

      – Не могла.

      Девушка не унималась.

      – Но в твоем баре работают две девушки! – выдохнула она.

      – То в баре, – бросил Колин и повернулся боком. – Тем более, они огрицы. У них мой облик привлекательным не считается. И у них контракт.

      – Мы тоже можем заключить контракт, – проговорила девушка, из последних сил пытаясь удержать разговор.

      Колин