Оставайся другим. Владимир Литвиненко

v>меня на подвиги

      Пролог

      У тебя ещё есть возможность развернуться и уйти. Ну же, уйди. Вернись домой, купи виски, включи фильм и расслабься на крайняк подрочи.

      Я стою у входной двери психолога, которого мне посоветовал мой лучший друг. Он сказал, что тот профессионал своего дела. Мне бы очень хотелось верить в это.

      Я позвонил в дверной звонок.

      Глупец, надо было бежать.

      Открывается дверь и выглядывает очень даже красивая женщина.

      – Здравствуйте, вы Сергей Агнецкий? – говорит она.

      Нет, дед мороз.

      — Да, – ответил я.

      – Очень хорошо, проходите.

      Я зашёл. Закрыл за собой дверь и принялся снимать обувь. В коридоре была только женская обувь. Скорее всего она живёт одна. Но нельзя исключать тот факт, что её муж может ходить только в одной паре обуви, а сейчас он просто на работе. На вешалке лишь женское пальто. Точно, она живёт одна. Я надел тапки и отправился на её поиски. Как вдруг раздался голос из другой комнаты.

      – Проходите в ванную и мойте руки. Обязательно вымойте руки, – крикнула она.

      Я пошёл в ванную выполнять требования хозяйки дома. По дороге туда я заметил что, у неё весьма неплохая квартира. Сколько картин, современных картин! Они все представляют из себя просто бессмысленные мазки кисточкой, обычный набор цветов. Да любой ребёнок в детском садике рисует подобное. И это ещё называют искусством? Куда катиться мир! А какие обои! Это не те, что куплены в строительном магазине по скидке. В них есть что-то особенное. Прекрасно.

      Вот я и в ванной, и даже тут была рука человека. Она вся однотонная в космически-сером цвете. Всё аккуратно, полотенца в стопочку, всё чисто, туалетные приборы сложены в шкаф. А это джакузи! Да в ней два человека поместятся.

      Не боись, трахается в нём с каждым своим новым хахалем.

      Помыв руки, я пошёл искать человека, который в течение немалого времени будет промывать мне мозги, говоря, что всё хорошо и это скоро пройдёт.

      Не верю.

      Я зашёл в комнату. И увидел её, сидящую в кресле и мило поглядывающую на меня.

      – Присаживайтесь, – с невинной улыбкой сказала она.

      А давай лучше ты на мои коленки.

      – Да, конечно, – с такой же улыбкой, как и у неё, ответил я.

      Напротив неё было два кресла. Кожаные и с красивыми формами. Вся комната в спокойном сером цвете, ничего лишнего, никакой нелепой статуэтки, никакого цветка на подоконнике, а уж тем более ковра, висящего на стене. Боже, и даже тут всё со вкусом. У меня дома не так уютно, как здесь. Хотя дома всё делается для себя, для себя любимого.

      Все мы немного эгоисты.

      Сев на кресло, я заметил её прекрасные глаза. Все искристые, большие и искренние. Они чаруют тебя, и ты не можешь оторваться от них. Посмотрев в них, ты думаешь…

      Всё-таки есть смысл жизни.

      Оценив весь потенциал её глаз, можно переключиться на причёску. Она тоже заслуживает отдельного внимания. Как же я обожаю каре с неравномерным распределением волос. Такая причёска у меня всегда ассоциируется с Францией. Страна романтики и страстной любви.

      Я околдован. Мои зрачки были как у наркомана, предвкушающего долгожданную дозу. Я смотрел на неё, как голодный лев на свою добычу. Она мне очень понравилась. Такое чувство я давно не испытывал, и мне это безумно нравилось.

      – Вы чем-то напуганы? – спросила она.

      – Нет, всё хорошо, – с глупой улыбкой ответил я, – прошу прощения, а как вас зовут?

      – Любовь, можно просто Люба.

      И имя красивое.

      – Приятно познакомиться, – сказал я, протянув ей правую руку.

      – Взаимно, – ответила она, пожав мне руку в ответ.

      Как любезно с её стороны.

      Люба улыбнулась. Это была очень милая и искренняя улыбка. Ровные и отбеленные зубы, сразу видно, что она заботиться о своём здоровье.

      Ставлю сотку, всё благодаря брекетам.

      На самом деле, нужно иметь достаточную силу воли, чтобы их носить. Правда. Как правило, их ставят во время учёбы в школе, как раз в то время, когда организм ещё растёт и ему легче приспособиться к этому. На моей памяти все, кто ходил в них, был подвергнут осмеянию. Жалкое зрелище. Но как они потом радовались тому, когда их снимали, а все, кто дразнил, так и ходили со своими кривыми зубами. Я то это знаю.

      – Ну что? Приступим? – спросила она.

      – Да, конечно, – ответил я.

      – Что вас тревожит? Зачем вы пришли сюда?

      – Честно, я и сам не знаю ответ на этот вопрос.

      – Мне говорили что вы не делитесь своими проблемами.

      – Кто же ваш информатор? ФСБ? Пришельцы? А может, вы следите за мной?

      – Владимир. Он же ваш друг. Он же и посоветовал меня вам.

      Ах