Музыкальный приворот. По ту сторону отражения. Анна Джейн

как раз и держала его за дурака Нинка. Она медленно перевела взгляд на его лицо.

      – В самом прямом, – агрессивно проговорил Келла, сильнее сжимая ее руки. Он чувствовал свое превосходство, и ему это нравилось.

      – Отпусти.

      – Мне не нравится твое поведение, – неспешно и оценивающе оглядел ее фигуру он. – Я люблю послушных девочек. С первого дня нашего знакомства ты за… доставляешь мне много неприятностей.

      – Просто ты не достоин ничего другого, – не смогла сдержать язычок за зубами Нина. – Знаешь, а я ведь тоже люблю послушных мальчиков. У нас несостыковочка, осел.

      – Кретинка.

      – В твоей голове наплыв неадеквата, – отозвалась тут же девушка. – Ты такой тупой. Бесишь.

      Нинка заметила, как парень от ярости сжал зубы. Его мимика ей не понравилась.

      – Не смей меня бить, потому что я тебя зарежу, выродок.

      – Молчать.

      – Зарежу, обещаю. Кишки вытяну через уши. Почки достану голыми руками из за…

      Вместо вполне ожидаемого удара по щеке Келла очень тяжело вздохнул, запустив руку в ее пышные светлые волосы, крепко и даже немного больно зажал их в кулаке и притянул девушку к себе – близко-близко, так, что Нинка даже могла различить едва заметные желтоватые крапинки в его карих глазах.

      «Фу, его лицо рядом, – подумала она про себя отстраненно. – Если попробует поцеловать, укушу скотину. До крови». – И сжала губы.

      Но, вопреки ожиданиям Нинки, музыкант не стал ее насильно целовать: Келла закрыл глаза, чуть закусил губу и, осторожно отпустив ее руку и волосы, неожиданно отошел на пару шагов назад.

      – И что это было? – не поняла смелая Нинка, не спешив отлепляться от ствола дерева, – с ума сошел, псих?

      – Из-за тебя я должен был лишиться свободы, малышка, – сквозь зубы проговорил парень, засовывая руки в карманы. Теперь пришла его очередь изучать крону. – Мне это дико не нравится. Это тупо. И ты мне реально надоела со своими закидонами.

      «Главное – не ссорься с ним, хотя я и понимаю, что с такими крокодилами, как он, нелегко. Терпи, дочь. Наследство не за горами», – проплыли большими субтитрами в голове девушки слова Виктора Андреевича, и Журавль тут же решила взять себя в руки.

      – И?

      – Я думаю иногда – зачем ты мне? Я люблю свободу.

      – Я тоже.

      – Это видно. Чертова эгоистка. Ты ничего не понимаешь. – Келла развернулся спиной, явно желая уйти.

      – Эй, прости, – обняла вдруг Келлу в неожиданном порыве Нина, прижимаясь к его спине и матерно проклиная сама себя: таким добрым и сентиментальным казался ей ее собственный поступок. Но себя она утешала тем, что эти объятия только ради наследства.

      «А ты все-таки сильный», – подумала она мимолетом, кладя голову на его широкое плечо.

      Кажется, молодой человек тоже не ждал от блондинки таких действий. Потому что сначала он просто застыл, прикрыв глаза и опустив лицо, чувствуя на шее горячее дыхание коварной девушки, в это время напряженно