Линия огня. Василий Орехов

в бесплодных попытках вдохнуть, и тут меня, пожалуй, и можно было брать тепленьким, однако по инерции пролетевшая мимо тварь не смогла достаточно оперативно развернуться, чтобы полоснуть меня поперек груди своими ужасными пилами или вонзить мне в грудь заостренные копыта: нас по-прежнему почти вплотную окружали смертоносные аномалии, а занос у псевдоплоти сопоставим с заносом легкового автомобиля. Пока она, сосредоточенно поскуливая, отползала задом, чтобы сделать разворот на чистом месте, я уже перевел дух и быстро проскользнул мимо нее в угол, где она совсем недавно лежала бездыханной грудой костей, обтянутых кожей. Ловушек там не было наверняка, раз псевдоплоть ничего не учуяла и не угодила ни в одну из них.

      С грехом пополам развернувшись посреди коровника, бешеный мутант без какой-либо паузы снова бросился на меня – нетерпеливо сопя, издавая бессвязные вопли, дробно топоча по цементному полу острыми конечностями. Приблизившись на расстояние удара, тварь снова резво вскинула свои зазубренные сабли. Поднырнув под левую лапу чудовища, со свистом рассекшую воздух, и задыхаясь от жуткой трупной вони, источаемой покрытым радиоактивными язвами телом твари, я выбросил вперед руку с ножом, судорожно пытаясь достать соперника в глаз, но хитрая псевдоплоть тут же прянула назад. Чудом спасенный глаз в два приема, словно хамелеоний, провернулся и изучающее уставился на меня.

      – Двурфсед! – уважительно оценила псевдоплоть мою отчаянную попытку и тут же повторила свою.

      Два молниеносных удара с двух сторон мне удалось отбить штык-ножом, при этом мой четвероногий противник атаковал с такой яростью, что едва не выбил у меня из рук единственное оружие.

      – Хрена, сука! – рявкнул я прямо в бессмысленно вращающиеся глаза монстра, крепче стиснув рукоять ножа и описывая лезвием в воздухе восьмерки перед собой. – Ну, попробуй, возьми!

      Тварь начала непрерывно наскакивать на меня, словно взбесившаяся сноповязалка, молотя по воздуху смертоносными суставчатыми конечностями. Пару раз ей удалось чиркнуть мне бородавчатой хитиновой шкурой по костяшкам пальцев, сжимавших штык-нож, и рассечь их до крови, но это лишь вызвало у меня новый приступ ярости, придав сил. Мы бешено плясали на крошечном пятачке пространства в дальнем конце коровника; я с трудом уворачивался от ее длинных лап, тут же переходил в контратаку, пытаясь достать ножом в морду или мягкое брюхо, и мгновенно отскакивал, когда тварь снова широко взмахивала своими зазубренными оглоблями. Пару раз мы с ней входили в клинч, и тогда я, навалившись всем телом, отчаянно пробовал выпихнуть ее за пределы безопасного пятачка в одну из окружавших нас аномалий, однако псевдоплоть упиралась отчаянно, что твой осел.

      Мутировавшая скотина, почуяв запах крови, бросалась на меня с разных сторон, твердо решив довести начатое дело до конца. Я по мере возможности старался пропускать ее мимо себя, словно тореадор, – вбок тварь била неуклюже и слабо. Тот подлый удар в низ живота, который я получил в начале схватки,