Дурдом на выезде. Людмила Милевская

ли не волоком потащила. Он удивлялся:

      – Асенька, куда ты несешься?

      – Сам же сказал, что спешишь отоспаться перед своей командировкой, – сердито огрызнулась она, решительно вдавливая кнопку вызова лифта.

      – Спешу, но не так, чтобы ноги ломать, – посетовал он, чувствуя надвижение страшной грозы и не понимая с какой стороны эта гроза к их семейному счастью подкрадывается.

      Да и вообще, с чего вдруг гроза?

      Все в Игорьке протестовало! Пил мало, не занудствовал, не флиртовал, даже «не заметил» красотку, даже искоса не посмотрел…

      Короче, вел себя безупречено.

      «К чему же на этот раз придерется жена?» – гадал Игорек, по опыту зная, что придерется всенепременно.

      Так и случилось. В такси Александру вдруг осенило: «А что это он у меня не глазел на красотку? Вот негодяй, – заключила она, – ни разу не посмотрел! Все мужья как мужья: глазами фифочку ели, а мой раззевался. Скучно ему. И как-то подозрительно заспешил…

      Точно, „стерлядь“[1] вошла, и он сразу домой меня потащил… А-аа!»

      Здесь у Аси вырвался вопль – Игорек, насторожившись, спросил:

      – Что с тобой, рыбка?

      – Все в порядке, – сказала она и, коченея, подумала:

      «Не иначе, у них со „стерлядью“ было!»

      «Было! Было! Конечно было!» – завопили наперебой ревность, глупость и женская зависть.

      И тут подал голос разум. Он сказал: «Да нет, „стерлядь“ конечно высока и стройна, и грудаста, и длиннонога, и смазлива, и приятна во многом, но все равно эта „стерлядь“ дерьмо. Дерьмо она распоследнее: нужен ей не мужчина, а кошелек. Игорек, конечно, не беден, но вряд ли потянет он на „кошелек“ в глазах бессовестной „стерляди“.

      Так зачем же он нужен ей, нищий такой?»

      Голос разума всегда прав, да когда его женщины слушали?

      Если честно, не часто. Особенно в такие минуты, когда от ревности кровь закипает – тут уж глупость завсегда восстает и на передний план бодро выходит.

      «У Игоря со „стерлядью“ было!» – сделала вывод Александра, зверея согласно выводу.

      Едва супруги вошли в квартиру, руки жены сами улеглись на бока, а голос взлетел к противным высоким нотам:

      – А ну, признавайся!

      Муж опешил:

      – В чем, рыбка?

      – Что у тебя с ней, с этой?

      – С кем, рыбка?

      – С этой, я говорю!

      – С какой!

      – Не ври!

      Муж с фальшивым укором:

      – Как ты можешь так думать!

      Жена с чувством попранного достоинства:

      – А почему ты на нее не смотрел?

      Он презрительно:

      – А на что там смотреть?

      Она гневно:

      – И все же?!

      Игорек, наконец, взорвался:

      – Ну, мадам[2], на вас не угодишь! Смотрю – плохо, не смотрю – еще хуже!

      – Ты, кобель[3], и не пробовал мне угождать! – взвизгнула Александра.

      Далее,

1

Стерлядь – всякая женщина, претендующая на чужого мужа. (В переводе с языка героини).

2

Мадам – в переводе с мужского «дура ты дура».

3

Кобель – настоящий мужчина (в перводе с общепринятого).