Музы дождливого парка. Татьяна Корсакова

особенным видением мира. Он сам был особенный.

      Точно в подтверждение слов Наты, черный бархат неба вспорола молния, где-то над парком громыхнуло – Савва всегда любил спецэффекты…

      – Уже скоро, – сказал Крысолов с непонятной, ну точно мальчишеской радостью в голосе.

      – Любите грозу?

      – Люблю.

      – А я вот как-то не очень. Если вас не затруднит, прикройте окно. С возрастом я стала чувствительной к сквознякам.

      Любой нормальный, хорошо воспитанный мужчина, окажись он на месте Арсения, непременно сказал бы, что она великолепно выглядит, что о возрасте ей думать еще рано. Но ее визитер не был нормальным, хорошо воспитанным мужчиной, он был Крысоловом, поэтому молча прикрыл створки французского окна.

      – Савва преклонялся перед женской красотой. – Прочь глупые мысли, сейчас нужно думать только о главном! – Он был женат восемь раз.

      – В официальной биографии упоминаются только шесть жен. – А он подготовился к их встрече. Это хорошо.

      – Полагаю, что отношения с двумя первыми женщинами Стрельников не оформлял официально, но они были, уверяю вас! – Она даже знала, как звали этих несчастных! Эрато[1] и Эвтерпа[2]. Ната даже подозревала, какой смертью они умерли, но доказательств у нее не имелось, увы. Савва всегда отличался хитростью и осторожностью.

      – А вы, надо думать, являлись его последней супругой?

      – Да, я была его последней женой. Савва умер у меня на руках от сердечного приступа. Но речь сейчас не об этом. – Пальцы коснулись холодной поверхности портсигара, и Нате снова захотелось курить. – Женщины его воодушевляли. В них он черпал свое вдохновение и каждую называл именем одной из муз.

      – Вы были Уранией?[3] – Может, у Арсения и были проблемы с воспитанием, но проблем с образованием не было точно.

      – Да, я была Уранией.

      – Но муз, если мне не изменяет память, девять.

      В стекло ударила первая капля. Ната вздрогнула, сжала в руке портсигар.

      – Жениться на Полигимнии[4] Савва не успел. – С этим мальчиком, с Крысоловом, нужно быть максимально честной. Не рассказывать всю правду, но дать в руки хоть какие-то нити. Вдруг ей повезет и он сможет помочь, не вдаваясь в темные тайны их с Саввой семейной жизни.

      – А она была?

      – Кто?

      – Женщина, которая должна была стать Полигимнией.

      – Вы задаете очень нескромные вопросы. – Нате удалось выдавить из себя улыбку. И пальцы, сжимающие портсигар, почти не дрожали.

      – У меня такая работа. – Он пожал плечами, и пес снова открыл один глаз. – Если вы не хотите об этом говорить, я могу уйти.

      – Я не хочу об этом говорить, но я буду об этом говорить. Подозреваю, что мое место рано или поздно заняла бы другая женщина. Савва мечтал о том, что когда-нибудь он соберет свой паноптикум полностью.

      – Почему паноптикум? Скорее уж пантеон. И простите за еще один неудобный вопрос: куда девались отслужившие свое музы? Они от него уходили?

      – Можно и так

1

Эрато – муза любовной поэзии.

2

Эвтерпа – муза лирической поэзии.

3

Урания – муза астрономии и точных наук.

4

Полигимния – муза торжественных песнопений.