Дежавю, или Час перед рассветом. Татьяна Корсакова

золотом и драгоценностями, а сверху – самым надежным, самым верным стражем – мертвое тело. Черные лохмотья, черные кости, черные провалы глазниц, а в глазницах оживает, разгорается синее пламя, острыми иглами впивается в кожу, высасывает силы и жизнь.

      «Иди ко мне, человечек. Иди вместо меня!»

      И он уже готов. Вот прямо сейчас шагнуть в хрустальный мир, по самые локти засунуть руки в россыпь золота и самоцветов, заменить черного стража на веки вечные. Сейчас-сейчас…

      – …Гальяно! – Кто-то раздражающе настырный мешает смотреть и слушать, отвлекает. – Гальяно, что с тобой?!

      И оплеуха, одновременно сильная и оскорбительная, вышибающая из головы все мысли и желания, разрушающая хрупкий хрустальный мир.

      Гальяно пришел в себя, когда хрустальный шар взорвался у него в руках, просыпался на стол тысячей осколков.

      – Мама дорогая! – Он откинулся на спинку кресла, вытер выступивший на лбу пот и только потом посмотрел на стоящего по ту сторону стола Дэна.

      – Ты что-то видел? – Дэн был не бледный даже, а серый. – Ты ее видел?!

      Прежде чем ответить, Гальяно смахнул со стола осколки, закурил.

      – Видел. – Он кивнул. – Там, в шаре… Как в тот раз… на гари, в самую темную ночь. – Это был не призрак, это было видение, как воспоминание о прошлом. Понимаешь?

      Дэн молча кивнул, выбил из лежащей на столе пачки сигарету, тоже закурил.

      – Воспоминания? Только лишь? – В его голосе слышалось отчаяние.

      – Не только. – Гальяно сглотнул колючий ком. – Там был мужик. Я видел его со спины и не могу сказать точно, кто он такой. У него была лопата, и это точно не Лешак.

      – Почему?

      – Лешак выше и крупнее.

      Дэн смотрел в черный провал окна, слушать про мужика с лопатой ему было неинтересно, он хотел слушать только про Ксанку.

      – А еще я, кажется, знаю, что там под землей. – Дым от их с Дэном сигарет не спешил развеиваться, сплетался полупрозрачными жгутами, превращался в мертвое дерево, то самое дерево с Чудовой гари.

      – Что? – спросил Дэн, не отводя взгляда от окна, не обращая внимания на призрачное дерево.

      – Там гроб, заполненный драгоценностями, золотом, украшениями. Под завязку почти заполненный. – Руки дрожали, сотканное из дыма дерево пошло рабью, растаяло в полумраке кабинета.

      – Гроб?..

      – Помнишь, Туча рассказывал, как видел, что из-под земли поднимается что-то большое и длинное? Он видел этот гроб, я в этом почти уверен. Но это еще не все. – Гальяно затянулся глубоко, до боли в легких. – Там в гробу – покойник. Обгоревший, почерневший… Я видел его, как тебя сейчас, и он меня тоже видел, разговаривал со мной.

      – Как разговаривал? – Лицо Дэна было сосредоточенным.

      – Зазывал в гости, предлагал сменить его на боевом посту.

      – На каком боевом посту?

      – Он сторожит это золото. Это его золото! Понимаешь?

      – Это он тебе сказал?

      – Это я сам знаю. Бывает так: знаешь, но не можешь объяснить