Времена любви. Мария Семёновна Гуляко

нел горизонт.

      Лил дождь и было прохладно,

      И капли, множась,

      Напоминали, что не было слова «зонт»,

      Нам долго ещё? Ладно.

      Потом чуть позже… спустя столетия

      У каждого храма вертепы всем

      С ослами и снегом,

      Но в то столетие шёл дождь и было +7…

      -–

      Горлопаню стихи о городе,

      Дед Мороз косит глазом на водку,

      Поднимает тихонько бороду,

      Опрокидывает стопку…

      Кружит город снежинки по улицам,

      Я гуляю по Рубинштейна,

      Скоро 20, легко не сутулиться,

      Я влюбляюсь в Курта Кобейна.

      Скоро 30, с приветом в Питер

      Из горячих точек в сугробы,

      Я лечу, забывая свитер

      И меня не волнует погода.

      Скоро 40 и я удивляюсь,

      Что взрослеть – это всё-таки больно,

      Я сутулюсь и простужаюсь,

      И меня волнует погода…

      Говорят, что всё быстро проходит,

      Что нет времени на стоп-кадры,

      Снега нет, Дед Мороз уходит-

      Я взрослею, меняется адрес…

      ––

      Главное – не замёрзнуть,

      когда бесконечно пространство,

      Которое нужно заполнить

      Орнаментом синим фаянса.

      На каждом окне дыханье

      Становится знаком протеста

      Или жестом отчаяния

      Слишком холодного места.

      Так ты живешь перебежкой,

      От пункта сдачи-приёма,-

      Траектория пешки,

      Которой не дали дома.

      А суть неоконченных линий

      И параллельных тоже

      В том, чтобы этот иней

      Сделал тебя моложе.

      ––

      Быть снегом не так уж и плохо,

      Вершить вперемешку судьбы,

      Одним – заморозить щёки,

      Других – угощать на блюде.

      Связав небеса с землёю,

      Взъерошить пейзаж пушистым,

      Одним – оставаться собою,

      Другим – становиться чистыми.

      И разминаясь утром

      На чьих-то пальто и шубах,

      Грустить, что растает, будто

      И не было Бога в людях…

      Кружась над знакомым домом,

      Встречая с работы сверканием,

      Присутствовать в горле комом

      От красоты молчания…

      ––

      Бери с собой, что ускользает прочь,

      Ты сохранишь наивный отпечаток

      Своих сомнений, что не превозмочь,

      Когда сжимаешь вожжи без перчаток.

      Бери, что любишь и пускай по ветру,

      Без сожалений и желания мзды,

      Зима всегда так тяготеет к лету,

      Когда в снегу сведенные мосты.

      И птичьих лап округлые узоры

      Стремятся ближе к золоту зерна,

      Что накрывает зимние просторы,

      Тогда нестрашны даже холода.

      -–

      Вот и хлопок зацвёл на полях придворовой тропинки -

      В феврале больше нечему удивляться.

      Возвращаюсь домой и делаю снимки,

      На которых скелеты деревьев хотят улыбаться.

      Так становятся окна с коврами внутри частичкой пейзажа,

      Их хозяева долго привыкали к узорам,

      И не станут менять пожитки на сокровища Эрмитажа,

      Не привыкшие к малоэтажным и тесным просторам.

      Вот и хлопок зацвёл, и в передники их собирают

      Грузовые машины, которые рвутся на волю.

      День окончен и каждый об этом знает,

      Кто встает слишком рано и видит белое поле.

      -–

      Хьюстон, у нас проблемы,

      Дед Мороз греется письмами,

      Запил