Истории драматургии театра кукол. Борис Голдовский

отточенное, лаконичное драматургическое произведение, созданное человеком, прекрасно понимавшим возможности и законы кукольной драматургии. Смешной, комический сюжет, вызывающий у современного читателя ассоциации и с «Ревизором», и с «Женитьбой», и со сценами из классических русских водевилей, и со сказкой Ш. Перро «Кот в сапогах». Действие комедии начинается в деревенской гостинице, где Шевалье (младший брат графа де Бурсуфля) и его слуга томятся от голода и безденежья:

      «При поднятии занавеса оба сидят: один – справа, другой – слева.

      ШЕВАЛЬЕ (сидит слева у стола). Паскен, куда ты собрался?

      ПАСКЕН (направляясь вглубь сцены). Иду топиться, сударь.

      ШЕВАЛЬЕ (поднимаясь с места). Подожди меня. Знаешь ли ты на свете человека более несчастного, чем твой господин?

      ПАСКЕН (возвращаясь). О, да, сударь, я знаю человека, который, бесспорно, еще более несчастен.

      ШЕВАЛЬЕ. Кто же это?

      ПАСКЕН. Ваш слуга, сударь, злополучный Паскен.

      ШЕВАЛЬЕ. А знаешь ли ты большего глупца?

      ПАСКЕН. Конечно, знаю.

      ШЕВАЛЬЕ. Кто же это, мучитель, кто?

      ПАСКЕН. Это дурак Паскен, который служит у такого господина.

      ШЕВАЛЬЕ. Наглец!

      ПАСКЕН. У господина, не имеющего ни гроша за душой.

      ШЕВАЛЬЕ. Я должен наложить на себя руки.

      ПАСКЕН. Лучше живите, чтобы уплатить мне жалованье.

      ШЕВАЛЬЕ. Я растратил все состояние, служа королю.

      ПАСКЕН. Скажите лучше: служа своим любовницам, своим причудам, своим сумасбродствам. Никогда не растратишь состояния, выполняя только свой долг. Вы разорены – значит, вы мот, несчастны – значит, опрометчивы, отсюда мораль…

      ШЕВАЛЬЕ. Берегись, каналья! Ты злоупотребляешь моим терпением и моей нищетой. Я тебе прощаю, потому что я беден. Но как только счастье повернется в мою сторону, я тебя уложу на месте.

      ПАСКЕН. Так умирайте с голоду, сударь, умирайте с голоду.

      ШЕВАЛЬЕ (переходит направо). Ничего другого нам обоим не остается, если этот негодяй, мой дражайший братец граф де Бурсуфль, не приедет сегодня в ту проклятую деревушку, где я его жду. Бог мой! И надо же, чтобы у этого человека было шестьдесят тысяч ливров годового дохода только потому, что он явился на свет божий годом раньше меня. Ведь старшие сыновья сочиняют законы, не спрашивая у младших совета. Для меня это очевидно.

      (Садится направо, сильно не в духе.)

      ПАСКЕН. Эх, сударь, если бы вы имели шестьдесят тысяч дохода, вы бы их давно промотали и сидели бы на мели. А теперь граф де Бурсуфль сжалится над вами. Он едет сюда, чтобы жениться на дочери барона, у которой пятьсот тысяч приданого. Вам подарят по случаю свадьбы какой-нибудь пустячок, и мы не будем кусать себе локти.

      ШЕВАЛЬЕ (встает). Взять еще в приданое пятьсот тысяч франков! И только потому, что он старший! А я принужден ждать от него как милости того, на что имею право по законам природы. Обращаться с просьбой к старшему брату – это самое большое унижение!

      ПАСКЕН. Вы рассуждаете как философ, которому нечем пообедать. Я не знаю