Рыцари Сорока Островов. Сергей Лукьяненко

он переглянулся с Крисом, и внезапно понял: именно они решают судьбу острова.

      – Ребята, мы потеряли сегодня четверых бойцов.

      – Троих! Костя живой, нечего его отпевать, – вскинулся Толик.

      – Он уже не боец. Мы потеряли троих друзей и четверых бойцов. Теперь нам придется очень туго. Еще одна такая драка – и будем запираться в замке.

      – Ну уж нет, – твердо сказал Тимур. – Ни за что.

      Все зашумели. Запереться в замке, позволив врагам занять мосты и остров, считалось страшным позором. Даже Меломан скинул наушники и включился в спор. Речь шла о том, как повыгоднее расставить наши скудные силы. Я в разговор не вмешивался, стоял и слушал.

      – Самое тяжелое место – восточный мост, – подвел итог Крис. – Завтра они могут повторить атаку, а если даже и не повторят… Мы никогда не прощали обид. Туда пойдем я, Тимур и Толик.

      – Мало, – резко сказал Меломан.

      – Знаю. Но ничего не поделаешь. Ты с Игорьком и Янушем охраняешь южный мост…

      – Хорошо. Малёк не подведет.

      – Мальков у нас больше нет, все взрослые. Понял, Игорек?

      Игорек кивнул. За весь вечер он не сказал еще ни слова.

      – Ну а западный мост возьмут Димка с Сержаном.

      Меня отправляли на самый безопасный мост.

      – А я? – с обидой воскликнул Илья. – Меня забыли?

      – Ты будешь дежурить на острове, – доверительно ответил Крис. – И придешь на помощь тем, кому придется совсем плохо.

      Он действительно был прирожденным командиром. Оставленный в спокойном месте Илья так и не понял, что его оберегают. Я медленно обвел всех взглядом. И словно увидел нас со стороны. Огромный мраморный зал. Высокие окна, залитые брызгами воды, задернутые темнотой. Мерцающие факелы по стенам. Потрескивающий камин, над ним – алый щит, герб острова. У стены – кожаный, явно современный, немного помятый диван. Я вдруг понял, откуда он здесь взялся – кого-то «сфотографировали» на диване. А по всему залу, в самых разных позах – сидя на стульях, на полу, на спинке дивана, стоя, лежа на составленных стульях (Меломан) – девять полуголых мальчишек, загорелых, увешанных деревянным оружием. Рядом и совсем взрослые парни, как Крис, и такие малыши, как Игорек. И все о чем-то беседуют, что-то обсуждают…

      Я услышал, как скрипнула дверь, и сразу наступила тишина. Рита замерла на пороге, словно не решалась войти. Потом тихо сказала:

      – Ребята, Костя умер.

      Никто не вскрикнул и ничего не сказал. «Они же ждали этого, весь вечер ждали!» – понял я. И во мне что-то не выдержало. Я бросился к двери, оттолкнул Риту, побежал по коридорам. Вправо, вниз по лестнице, к двери, выходящей на остров. Закрыта. Вверх, в какой-то узкий проход, по кривым коридорчикам, где двоим не разойтись, по какой-то винтовой лестнице, вверх, вверх, вверх. Плотно закрытая дверь. Я распахнул ее, и ветер, наполненный дождем, набросился на меня. Вокруг была темнота: море, остров и вся громада замка далеко внизу. Я стоял на площадке дозорной башни. Один в ревущей темноте, под ударами ветра, пытающегося столкнуть