Ферзь. На грани. Елена Рейн

куклу покупать, – проговорил здоровяк и лениво облокотился на стену, закрывая дверь.

      Поставила дочь на пол и отвела в кабинку. Руки дрожали, пока помогала снять джинсы. И когда Алена справилась, я натянула на нее одежду и обняла, не в силах отпустить ее от себя.

      – Мама, пойдем?

      На глазах выступили слезы. Я ничего не могла сделать. Кивнула и, сжав ее крохотные пальчики, вывела из кабинки. Здоровяк недовольно смотрел на нас, а потом произнес:

      – Ну что, пойдем куклу выбирать?

      – Я с мамой… – начала Алена, но бритоголовый недовольно рявкнул:

      – Мы с мамой поговорим, а вы пока выбирайте… И без слез, а то ничего не получишь.

      – Я не хочу… без мамы, – обиженно пролепетала малышка, хватая меня за ногу. Хотелось подхватить на руки и убежать, но только напугала бы дочь.

      – Тебя не спрашивают!

      Дочка расплакалась, и я подхватила ее на руки, но в следующее мгновение ребенка начали вырывать из моих объятий. Сил не хватило, поэтому я полетела к стене, больно ударяясь о кафель.

      Громкий плач вернул в реальность, и я с волнением посмотрела на свою девочку. Она попыталась подбежать ко мне, но огромный мужчина подхватил на руки и понес, что-то ей успокаивающе выговаривая. Дочка не успокаивалась, и меня ее призывы сводили с ума.

      Одна… без меня.

      С ужасом смотрела на закрытую дверь, понимая, что мы остались одни.

      Перевела взгляд на бритоголового и отметила презрительную ухмылку. Мужчина подался ко мне и процедил:

      – Ну, что же… побегала, пора и честь знать.

      Уперлась рукой в стену, медленно поднимаясь, пытаясь уловить, что он для меня придумал. Ужасный человек. От него огромной волной шло презрение и ненависть. Глаза блестели от предвкушения смерти. Маньяк.

      На мгновение стало жутко, как я могла в «такое» вляпаться, но уже ничего не изменишь.

      – Пожалуйста, не нужно, – пролепетала с отчаянием, пусть и знала, что мои слова его позабавят.

      Мужчина с удовольствием перевел взгляд на нож, появившийся в его ладони, и пошел на меня, обвиняюще выговаривая:

      – Ты бы знала, как твоя беготня меня раздражала. Бегала она, сучка, по всем дырам, а мне приходилось искать. Но ничего, теперь добегалась.

      Он вытянул руку и, хищно оскалившись, предвкушая свое справедливое возмездие, сделал шаг. Я в ужасе вскрикнула, не в силах отвести взор, но тут же раздался грохот открываемой двери, и мы одновременно повернулись, наблюдая совершенно спокойного Ферзя с пистолетом в руке. Он поднял пушку и нацелился бритоголовому в лоб, ледяным тоном процедил:

      – Нож брось!

      – Ферзь, – с ужасом выдохнул мужчина с татуировкой. По его лицу было видно, что он не ожидал такого крутого поворота, и в особенности, что ему пожелают прострелить голову. Сглотнув, он только кивнул и выполнил приказ, чего я не ожидала, на секунду застопорившись, пока не услышала рычащий голос своего спасителя:

      – Твоя дочь плачет одна в машине.

      Будто током ударило, мгновенно заставив работать мозг и тело. Задохнулась от