Название | «Жить в двух мирах»: переосмысляя транснационализм и транслокальность |
---|---|
Автор произведения | Коллектив авторов |
Жанр | Культурология |
Серия | Библиотека журнала «Неприкосновенный Запас» |
Издательство | Культурология |
Год выпуска | 0 |
isbn | 9785444814444 |
Данная статья основана на признании следующего факта: чтобы составить представление о жизни в миграции, необходимо отдать должное этой сложноорганизованной социально-исторической формации, исследуя различные смыслы миграции для тех, кто действует в ее исторически сконструированном, транснациональном социальном поле. Взяв «миграционную жизнь» в качестве основного эмпирического фокуса, я вывожу на передний план миграцию как часть жизни, как нечто встроенное в жизненный уклад и как средство реализации осмысленной и честной жизни. Я задаюсь следующими вопросами: что же такого есть в миграции, чего нет в работе рядом с домом? Что дает мигрантам трудоустройство в России, какие возможности накопления предоставляет эта работа, что делает ее ценной для трудовых мигрантов? Ведь они сами признают, что эта работа физически тяжела, стрессогенна, а экономическая выгода от нее сомнительна.
Мое исследование вступает в диалог с литературой, посвященной труду и типу субъективности в современной Средней Азии. Я опираюсь на исследование, начавшееся в 2009 году и продолжавшееся в общей сложности девять месяцев, которое я проводила в Кыргызстане и в Москве. Я утверждаю, что смысл миграции для трудовых мигрантов не ограничивается чисто экономической рациональностью, хотя к такому решению их часто приводит острая материальная нужда или даже отчаяние54. Абстрактная «экономика» не объясняет, почему те, а не иные страны и города чаще становятся предпочтительным местом прибытия для молодых людей из определенной местности. Предположение об экономической рациональности также недостаточно освещает то, каким образом наиболее «экономически выгодное» решение переплетается со множеством других причин, как оно сочетается с практиками выстраивания траектории своей жизни и восприятия ее как наделенной смыслом. К примеру, оно не способно объяснить, как «экономическая рациональность» соотносится с практиками, определяющими благоприятное время для отправления, или же с решением о том, кто из трех братьев уедет в миграцию, а кто останется присматривать за землей55.
Вероятно, более важно то, что «экономическая рациональность» мало сообщает нам о том, как отдельные мигранты представляют себе «хорошую работу» в России – одновременно экономически эффективную, приносящую внутреннее удовлетворение и морально приемлемую. Здесь я принимаю за этнографическую отправную точку утверждение, которое не раз слышала во время работы в поле: в России можно «по-настоящему работать» (Россияда чын эле иштесе болот).
54
55