Зло из прошлого. Шеннон Мессенджер

вдруг заметит такое, что я проглядел.

      Ливви служила целителем в «Чёрном лебеде» и звалась Микстурой. Она участвовала в проекте «Лунный жаворонок», поэтому разбиралась в уникальном генотипе Софи даже лучше Элвина.

      Эдалин потянулась к здоровой руке Софи и погладила её через перчатку.

      – Не волнуйся, я всю ночь буду рядом.

      – Правда?

      Эдалин кивнула.

      – Если не прогонишь.

      Ей бы такое и в голову не пришло.

      Ни за что.

      Просто не хотелось показаться мелкой соплячкой, цепляющейся за мамину юбку.

      – А Делла тоже останется?

      – Вряд ли. В Эверглене столько хлопот. И Фитц пока на снотворном.

      – Правда?

      Она хотела обернуться к нему, но вдруг охнула от пронзительной боли.

      – Что случилось? – забеспокоился Элвин.

      – Что-то голова раскалывается.

      Он нахмурился и щелкнул пальцами, сотворив у неё перед лицом фиолетовую сферу.

      – Ну-ка подробней, что за боль?

      – Даже не знаю… вроде обычная. Ещё во сне началась, с тех пор и не проходит. Как бы пульсирует внутри.

      Он нахмурился сильнее.

      – Всё нормально? – спросила Эдалин.

      – Вроде бы, – помедлил Элвин, меняя фиолетовый цвет сферы на розовый. – Только никак не пойму. Обычно в очаге боли видно свечение. А тут… – Он покачал головой, перебирая зелёный, красный, жёлтый, оранжевый и, наконец, синий цвета. – Никаких следов. И я знаю, что ты не придумываешь, Софи.

      Если бы.

      Тогда бы не так сильно болело.

      И тут ей в голову пришла одна мысль…

      – А что видно, когда смотришь на руку? – спросила она. – На сломанную.

      Перепробовав все цвета радуги, Элвин ответил:

      – Кажется, вопрос с подвохом, потому что ничего особенного не заметно. Вижу переломы и прочие повреждения, которыми ещё нужно заняться. Но лекарства действуют, и боли быть не должно. А что? Всё-таки болит?

      Сначала ей не хотелось рассказывать.

      Но кисть ломило просто нестерпимо.

      Да и какой смысл скрывать?

      – Как будто пальцы насквозь протыкают, – призналась она. – Тоже во сне началось.

      И приснилось… только об этом она решила умолчать.

      – Что это значит? – спросила Эдалин, пока Элвин проверял заново всеми цветами радуги.

      – Так… во-первых, надо увеличить дозу обезболивающего, – решил он, выуживая из сумки какой-то бесцветный эликсир и вручая Софи.

      Эдалин пришлось ей помочь снять крышку, потому что управляться одной рукой, тем более левой, было дико неудобно. Но когда кислый эликсир побежал по жилам, успокаивая дёргающую боль в пальцах, все старания окупились с лихвой.

      – Полегчало? – спросил Элвин, накладывая ей на лоб компресс из серебристой ткани.

      – Совсем другое дело, – облегчённо вздохнула она, чувствуя, как отпускает мигрень. – Спасибо.

      – А я тут для чего? Надо было сразу сказать, что болит.

      – Прости.