Таинственный сон. Оксана Найман

и нам потребовались многие десятки лет, чтобы вывести сорт столь совершенных и вкусных яблок. Я – владелец гостиницы, в которой мы угощаем постояльцев отменными яблочными пирогами и вкуснейшим элем. Моя жена даже вышила на одеялах в каждой комнате большие красные яблоки с инициалами нашей семьи: В.Д. – Ван Даггере. А мой сынишка сочинил стихи про наши яблочные сады, а ведь ему всего семь лет, – здоровяк пустил слезу. Похоже, что жизнь его и всех членов его семьи состояла из поклонения яблокам. Фанатики встречаются во все времена. Он ещё что-то говорил про то, какая у него замечательная семья и про то, как они все любят яблоки, но я не слушала, вернее, делала вид, что внимательно слежу за тем, что он говорит, иногда кивая и поддакивая. А сама макала яблоко в карамель перед каждым укусом, и к середине процесса бочонок изрядно опустел. Нехорошо получилось, но, может, не заметит. В меня влезла только половина яблока, так что остальное я положила в сумку, в которой ещё лежали шарики из озера. Но, думаю, от небольшого соседства их свойства не ухудшатся.

      – Кстати, я Рудольф, – он протянул мне ладонь для рукопожатия. Я взяла её. Он так бодро начал трясти мою руку, что я думала – плечевой сустав выбьет. Но всё обошлось, – Рудольф Ван Даггере. А вас как зовут, юная леди?

      – Меня – Сэм… то есть Саманта. Саманта Хоулс.

      Мужчина достал из-под прилавка ещё бочонок карамели.

      – Я видел, что вы положили добрую половину яблока в сумку. Хотите угостить своих друзей? – он весело подмигнул и вытащил на стол ещё дюжину палок с яблоками. – Можете взять ещё сколько хотите. Я не часто встречаю новых людей в этом городе, поэтому буду рад, если вы ещё и на пирог к нам заглянете. Естественно, всё за мой счёт. Гостеприимство – отличительная черта нашей семьи. Мы всегда рады новым знакомым, – он рассмеялся. Я боялась, что мой новый друг опять затянет свою песню про яблоки, поэтому решила прервать его в самом начале.

      – Мы с подругой обязательно зайдём к вам вечером на пирог, а сейчас простите, мне пора идти, иначе обо мне будут беспокоиться, – я помахала ему и побыстрее пошла в сторону лавки портного. Вслед я услышала пожелания приятного времяпрепровождения. Я примерно помнила, как шла от лавки, но в последний момент, вероятно, свернула не туда и оказалась в тупике перед большой стеной из белого известняка, местами заросшей какой-то травой и мхом. Собиралась разворачиваться, как вдруг мне на плечо легла чья-то холодная костлявая рука. Сердце застряло где-то в районе желудка. Я резко обернулась и увидела перед собой низкого худого мужчину лет сорока, в чёрном строгом костюме. Из нагрудного кармана свисала цепочка от серебряных часов. Всё бы хорошо, но бледное, с землистым оттенком лицо мужчины и его мрачные холодные глаза-бусинки навели бы ужас на любого, кому «посчастливилось» бы встретиться с ним средь бела дня на улице. А я оказалась с ним лицом к липу в мрачном закутке, куда из-за домов почти не доходил свет. Я думала, он меня убивать собрался, но оказалось – ему нужно другое.

      – Какой