S-T-I-K-S. Трансформация. Игорь Андреев

в качестве напутствия Александр Николаевич объявил, что согласно условностям, почитаемым иммунными, всем обитателям стабов положено иметь погоняло, кличку, или, как принято говорить, позывной – новое имя. Так вот, будет лучше, если он нам подберёт благозвучные прозвища, а не то это сделает какой-нибудь хам. Меня он окрестил Хватом, а Игоря – Цыганом, что мне показалось вполне естественным. Для полного соответствия имиджу не хватало только серьги в ухе и красной рубахи. Оксане он предложил самостоятельно определиться с именем:

      – Любое на выбор, женщин выживает гораздо меньше. В местных разборках они участвуют редко, за пределами стабов работают считанные единицы, поэтому все эти забубённые суеверия на женщин не распространяются.

      – Мне тридцать лет и все вокруг, кроме моих детей, зовут меня Оксаной. Бывало, в школе Ксюхой называли, вот в то время не задумываясь поменяла бы имя, а теперь нет. Я – Оксана.

      Вспомнилось, как в прежней жизни очень многие меняли имена, фамилии, причём, это по большей части были публичные люди. Козлов или Чичикайло обречены на разного рода подшучивания, иногда крайне неприятные. Мне казалось, за парней с фамилией Струй или Вагин не выйдет замуж ни одна девушка, только если по очень большой любви. Понятно, что одна фамилия не склоняется, а во второй ударение на первом слоге, но ведь злые языки… И вот обычные нормальные люди с гордостью носят свои фамилии поколениями, а публичные люди начинают стесняться своих родовых названий: Вальцман, Гиркин, Кац, Эдельштейн, Зильбертруд. Хотя, получив по наследству обычную русскую фамилию, наверное, не стоит рассуждать на подобную тему.

      Сектора наблюдения были определены заранее. Цыган обозревал всё что слева и впереди, Оксана контролировала правую сторону, на меня была возложена задача следить за всем, что творится позади нашей машины. Но все понимали, что наиболее опасен правый фланг. Где-то там, в городской застройке, хозяйничает толпа опаснейших тварей. Угрозу представляют те, что могут находиться достаточно высоко, чтобы разглядеть нас за складками местности, и те, что покидают кластер, посчитав его уже достаточно оскудевшим.

      Всё шло к благополучному завершению нашего заезда, но подвело стремление шофёра к комфортному перемещению в пространстве. Местность стала понижаться и растительность в овраге уже не позволяла рассмотреть нас даже с самых верхних этажей опасных девятиэтажек, но и грунт тут был влажный, тяжёлый. В одном месте машина увязла, Цыган прибавил газу. Мотор взревел, и я испуганно бросился к водительской двери:

      – Убавь обороты, придурок, жить надоело?

      – Не ссы, братуха, осталось рукой подать, не переться же пешком? Вон впереди сосновый лес, это по любому уже за городом. С километр где-то, – и снова надавил на газ.

      – Тебе себя не жаль, так подумай о жене, её ведь тоже сожрут заживо.

      Мы уже почти кричали друг другу, рёв мотора не позволял говорить обычным голосом.

      – Типун тебе… – азартно-радостно прокричал