До первого выстрела. Александр Тамоников

крещение. В одном из боев погиб командир роты. Подразделение, проводившее разведку одного из многочисленных ущелий, нарвалось на засаду. Первым бой принял взвод Роенко. Командир роты и еще семь человек попали под кинжальный огонь боевиков. Сергей сориентировался быстро. Не потеряв самообладания, принял командование ротой на себя. Роенко приказал своим бойцам связать противника боем, удержав в «зеленке», а двум другим взводам поставил задачу зайти «чехам» в тыл, замкнув тем самым кольцо вокруг банды. Те, поняв, что попали в капкан, предложили сдачу. Но Сергей, находясь под впечатлением гибели командира и бойцов, отдал приказ уничтожить группировку врага. За что потом чуть не загремел под суд военного трибунала вместо того, чтобы быть награжденным. По мнению высокого воинского командования, старший лейтенант Роенко приказал вести огонь на поражение по уже сложившему оружие противнику. Но одного из банды Сергей в живых оставил, мальчишку лет четырнадцати, испуганно вжавшегося в камни, когда громили банду. Его подвели к Роенко. Старший лейтенант долго смотрел на него, затем коротко бросил:

      – Беги отсюда!

      Не знал тогда Роенко, что он отпустил сына самого Вахи Бокаева, одного из руководителей сопротивления самопровозглашенной Ичкерии. Не знал и скоро забыл об этом случае. Отец же мальчика, суровый и авторитетный Ваха, навсегда запомнил рассказ сына о том, как его отпустил русский офицер, уничтоживший весь отряд. Бокаев узнал по своим каналам и фамилию этого офицера.

      Подразделение вернули в часть. И здесь Сергей узнал, что его благоверная, мягко говоря, не хранила ему верность, спутавшись с начальником продовольственной службы полка капитаном Поповым.

      Начпрод, выпив предложенной Роенко водки, правду скрывать не стал, рассказав в подробностях о своих отношениях с супругой однополчанина. Посоветовав при этом Сергею гнать от себя эту блядь, пока до высоковольтных проводов не отрастил рога. По словам начпрода, выходило, что, в конце концов бросив и его, Попова, Галька переметнулась на молодых, и ее перепробовал чуть ли не весь личный состав контрактников. Боль сдавила сердце Сергея. Ярость вспыхнула ярким пламенем. Однако он сдержался, не тронул начпрода. Дома состоялся жесткий разговор. Впервые Сергей ударил женщину. Дал пощечину. А на следующий день, собрав и лично упаковав ее самые необходимые вещи, усадил в проходящий поезд и отправил домой, к родителям. Галина с обидой восприняла поступок мужа, так и не признав своей вины. Стоя на перроне, глядя на Сергея печально-влажными глазами, она смиренно сказала:

      – Я понимаю тебя, Сережа, и ни в чем не виню. Я уеду. Только запомни, любимый: меня оговорили. Подло, жестоко. Господи, за что же мне это? Оговорили за то, что отказывала многочисленным ухажерам, сидящим здесь, в тылу, пока ты там проливал кровь. Тем, кого ты относишь к своим друзьям. Это военный городок, Сереженька. Поживи один, и ты узнаешь, сколько слухов ходит вокруг даже самой чистой, в твоем понимании, женщины. Сколько подлости и зависти вокруг. А я люблю тебя и была верна.