Гости съезжались на дачу. Наталья Нестерова

мама, как часто бывало, ушла от них, досыпала на Дуниной кровати. Потому что: «Один храпит, а другая брыкается».

      Когда Дуня повзрослела, когда они с папой объединялись против мамы (наряд, якобы не подходящий для дискотеки, мальчик с сомнительной репутацией – отвадить, вернуться домой в десять, ни секундой позже), их союз так и назывался «Один – храпит, другая – брыкается».

      Смерть папы Дуня пережила вместе с мамой. Мамин уход – в одиночестве. Познакомилась со Степаном и вылечилась. За это Степану можно все простить. Только прощать-то нечего, кроме собственных фантазий.

      Оглядев результаты своего труда, Дуня пожала плечами: не идеально, но в углу все-таки солидная куча мусорного барахла. Электрический заряд от нечаянной и негаданной встречи с удивительным мужчиной кончился, навалилась усталость. Доплелась до дома, кое-как помылась у рукомойника, водопроводную и обогревательную системы давно не включала, обходилась малым. Завалилась спать.

      Проснулась удачно, будто по будильнику, словно рассчитав время, когда навестить соседей – в получасовой перерыв на новости между сериалами.

      Старики давно отужинали. Дуне собрали сухой паек: пирожки, картошку (для жарёхи, ты ж грибов собрала), своих огурчиков и помидоров, зелени.

      – Масло-то на салат у тебя есть? – спросила тетя Оля.

      Получив утвердительный и неправдивый ответ, заговорила о своих болезнях. Грыжу у себя подозревает, как у Верки, что пятый дом от старого колодца в Вырубках. Алёна в город на обследование тянет, но к врачам только попади.

      Дядя Саша с гордостью подхватил:

      – Внучка нам зубы заодно хочет вставить.

      – Зубы заодно – это прекрасно! – улыбнулась Дуня. – Алёна очень вас любит.

      – А то! – польщенно хмыкнул дядя Саша.

      – Чего ж нас не любить, – расплылась от удовольствия тетя Оля.

      Они еще бы поговорили об Алёне, но время поджимало, сериал вот-вот начнется, а главного не узнали – объяснения подсмотренной сцены.

      – Ученый руководитель тебя часом не домогается? – выдвинул заготовленную версию дядя Саша.

      – Увы, часом нет.

      – Чего «увы»? – не поняла тетя Оля. – Сама, что ли, в него втрескалась?

      – По уши, – кивнула Дуня.

      – Женатый он? – сокрушенно помотала головой тетя Оля.

      – Да, три жены.

      – Скока-скока? – вытаращился дядя Саша.

      – Нехристь мусульманский? – ахнула тетя Оля.

      Дуня перестаралась. Так, глядишь, старики и про сериал забудут.

      – Шучу, – сказала она. – Просто сейчас все целуются при встрече и расставании, сами знаете. В щечку. А в научных кругах принято – в губы.

      – Разврат какой, – скривилась тетя Оля.

      – Вот поэтому мы от Америки в науке и отстаем, – авторитетно заключил дядя Саша.

      Вернувшись домой, Дуня набросилась на пирожки и овощи. Какой салат! И так пойдет – сгрызть. Весь день есть не хотелось, а теперь «не хотелось» обернулось зверским аппетитом. Пирожков достало бы и на завтрак, и на обед, но