Фронтовая любовь. Андрей Константинов

некогда бледно-голубого цвета. Тело было без головы. Длинная палка, с насаженной на нее отрезанной головой, стояла здесь же, прислоненная к стеклу окна-витрины. Глаза у головы были широко распахнуты. Словно бы от удивления…

      После первого шока, когда происходящее лишь частично осознаётся как реальность, Элеонора решительно отобрала у Мити микрофон, зажмурившись, сделала несколько шагом к витрине, развернулась и… Неожиданно внятно и чётко скомандовала:

      – РАБОТАЕМ, МИТЯ!

      Тот страшный стендап у мёртвой головы Пруденс мгновенно попал в Интернет, хотя лично мы ничего не выкладывали. И – стал культовым, как ни страшно это звучит. Время сейчас такое. Картинка – самое главное. А тут… Голова американской телезвезды и русская телезвезда в белом шикарном окровавленном костюме и в десантных ботинках. В общем, Элеонора в одночасье превратилась чуть ли не в Че Гевару. Её показывали все каналы мира…

      Глава шестая

      – …Вот на хрена их туда понесло?! – риторически вопросил Медвежонок. Спросил лишь затем, чтобы нарушить затянувшееся после очередного стаканчика араки тягостное молчание. – Экзотику восточного общепита, при желании, можно было красиво, а главное – спокойно подснять даже в здешнем ресторане. Картинка вышла бы – ничуть не хуже!

      – Хакавати.

      – Чего?

      – Хакавати. Так арабы называют своих сказителей, – хмуро пояснил Митя. – Колоритные такие мужички. Опять же – уходящая натура. Пруденс знала, что в Дамаске осталась всего парочка мест, где их можно увидеть и услышать вживую.

      – Вот и послушала. В натуре…

      Вечером этого бесконечного дня они снова обосновались в гостиничном баре Salasabil. Пили араку. Не закусывая. Много и часто. Да только не в коня корм, не забирало.

      – Землякам и коллегам – мое почтение!

      Митя и Паша синхронно обернулись. И синхронно же уткнулись в корреспондента Первого канала Антона Верницкого.

      – Здорова, Антон. Накатишь?

      – Нет, спасибо, парни. В другой раз.

      – Ему выпивать с конкурентами инструкциями Константина Львовича запрещено, – на рефлексе откомментировался Медвежонок.

      Получилось предсказуемо, а потому не смешно.

      – Митя, друг, выручай! До зарезу потребен с тобой синхрончик[14] минуты на полторы, не больше. Эксклюзива не прошу – чисто эмоцию.

      – Что там было, как ты спасся, каждый лез и приставал, – процитировал Высоцкого Медвежонок. – Меньше чем за двести баксов не соглашайся! И это еще по-божески. Со скидкой главному пропагандистскому каналу.

      – Паша!

      – Чего?

      – Подкассетник захлопни, вот чего! Дай с человеком поговорить.

      – Без проблем. Говори.

      – Антох, вот честное слово, при всем уважении, но я сегодня – пас. И – сил нет, и сам уже никакой. На одной только кочерге и держусь.

      – Может, тогда завтра? С утреца?

      – Ладно. Перед завтраком поднимитесь ко мне. Номер 376. Я постараюсь

14

Синхрон (тв-сленг) – кусок записанного в сюжете либо программе интервью.