Фронтовая любовь. Андрей Константинов

лет, в Дамаске, ты сваливаешься на голову и говоришь, что у вас тогда ничего не было… Хотя ходила с таким видом, будто все было…

      – А с каким видом я должна была ходить?

      – На трезвую голову это даже и не… Нет, ты не подумай, повторюсь, мне плевать, у меня двое детей и муж, но…

      Элеонора порывисто обернулась и крикнула официанту:

      – Будьте любезны! Ещё два пива и две араки!

      Официант, не мешкая, бросился исполнять заказ.

      – Дэнс, надеюсь, ты не против?

      – Я не против. В самом деле, давай за твоих детей выпьем. Они – твой самый главный выигрыш. Карьера и мужики – это всё ерунда. А вот дети… Я пыталась, но…

      – Брось, какие твои годы?

      – Большие, Эл. Ты просто не знаешь, сколько раз я… Ладно… Как там в России говорят? На здоровье!

      – Да не говорят так в России! Но… Давай, милая…

      Глава четвертая

      Только утром, спустившись в ресторан на завтрак, я по-настоящему оценил масштабы мероприятия. Журналюг собрали действительно очень много. Причем со всего земного шарика. Разве что эскимосов и папуасов не пригласили. Такой наплыв нашего брата я за свою карьеру видел всего несколько раз…

      – …Где тебя черти носят? – сварливо, с набитым ртом, поинтересовался Медвежонок.

      На столе перед ним стояло внушительных размеров блюдо с фруктами, которые Паша, угрюмо сопя, поглощал с невероятной алчностью.

      – Да углядел в зале ребят с украинского «1+1», ну и попробовал расспросить. Думал, может, Оксана с Колькой тоже где-то здесь?

      – И как? Расспросил?

      – Хренушки! Как это ныне принято среди щирых хохлов: «По-российску не баю. По-москальски не розмовляю». А наглые – у-у-у! Я одному из этих бандеровцев чуть в лоб не закатал. Чудом сдержался.

      – А ведь я тебе, старик, ещё вчера сказал, что ты – расист.

      – Да при чём здесь?..

      – Ладно, не кипятись. Лучше сходи возьми персики, пока их все не расхватали. Сумасшедшие персики! – Вгрызаясь во фруктовую плоть, Паша аж застонал от удовольствия. – Забытый вкус детства!

      – Медведяра, ты бы того, полегче с фруктами!

      – Чё это? Сироток объедаю, что ли?

      – Сироток ты, может, и не объедаешь. Хотя, как выражается товарищ Сухов, тут и впрямь… – Митя обвел взглядом забитый до отказа, гудящий ресторанный зал, – как детдом разбомбили.

      – А в какой сцене Сухов это говорил? – не переставая жевать, задумался Медвежонок. – Может, не детдом, а гарем?

      – Не который из кино Сухов, а мой приятель. Коля Сухов, востоковед. Да, а насчет фруктов… Сейчас вот повезут нас на встречу с президентом Асадом: все выстроятся, микрофоны в руки возьмут, и вот тут-то твои персики и скажут своё весомое слово.

      – Вот ты дурак, Мить! Вот обязательно надо человеку кайф обломать, вот…

      Медвежонок запнулся на полуфразе и выронил изо рта половинку персика.

      И судя по всему, запнулся не он один, потому что в шумном зале ресторана вдруг сделалось ощутимо тише. Сидящий спиной ко входу Митя обернулся и… едва не