Собрание сочинений. Том 1. Полет в небеса. Даниил Хармс

каков он из себя?

      Утюгов —

      Да так знаете вот такой, с таким вот лицом.

      Земляк —

      Он скакал на карандаше?

      Утюгов —

      Ну да да да – это он и есть! Ах, зачем вы его не задержали! Ему прямая дорога в Г.П.У. Он… я лучше умолчу. Хотя нет, я должен сказать. Понимаете? я должен это выговорить. Он, этот скакун, может сорвать небо.

      Земляк —

      Небо? Ха ха ха! и! е! м. м. м. Фо фо фо! гы гы гы. Небо сорвать! А? Сорвать небо! Фо фо фо! Это невозможно. Небо гы гы гы, не сорвать. У неба сторож, который день и ночь глядит на небо. Вот он! Громоотвод. Кто посмеет сорвать небо, того сторож проткнёт. Понимаете?

      Утюгов —

      А что это вы держите под мышкой?

      Земляк —

      Это птичка. Я словил её в заоблачных высотах.

      Утюгов —

      Постойте, да ведь это кусок неба!

      Караул! Бап боп батурай!

      Ребята держи его!

      На зов Утюгова бежали уже Николай Иванович и Аменхотеп. Ибис в руках Николая Ивановича почувствовал облегчение, что никто не рассматривает его устройство под хвостом, и наслаждался ощущением передвижения в пространстве, так как Николай Иванович бежал довольно быстро. Ибис сощурил глаза и жадно глотал встречный воздух.

      – Что случилось? Где! Почему?! – кричал Николай Иванович.

      – Да вот, кричал Утюгов – этот гражданин спёр кусок неба и уверяет что несёт птицу.

      – Где птича? что птича? – суетился Николай Иванович. – Вот птица! – кричал он тыча ибиса в лицо Утюгова.

      Земляк-же стоял у стены, крепко охватив руками Лебедя и ища глазами куда-бы скрыться.

      – Разрешите, – сказал Аменхотеп, я всё сейчас сделаю. Где вор? Вот ведь время-то. А? Только и слышешь что там скандал, тут продуктов не додали, там папирос нет.

      Я знаете-ли на Лахту ездил, так там дачники сидят в лесу и прямо сказать стыдно что там делается. Сплошной разврат.

      – Кокен фокен зокен мокен! – не унимался Утюгов. – Что нам делать с вором? Давайте его приклеем к стене. Клей есть?

      – А что с ним долго церемониться, – сказал проходящий мимо столяр сезонник похлёбывая на ходу одеколонец. – Таких бить надо.

      – Бей! бай! Бап боп батурай! – крикнул Утюгов. Аменхотеп и Николай Иванович двинулись на Земляка.

      Власть —

      Клох прох манхалуа.

      Опустить агам к ногам!

      (Остановка). Покой. Останавливается свет. Все кто спал – просыпаются. Между прочим просыпается советский чиновник Подхелуков. (На лице акуратная бородка без усов). Подхелуков смотрит в окно. На улице дудит в рожок продавец керосина.

      Подхелуков – Невозможно спать. В этом году нашествие клопов. Погляди как бока накусали.

      Жена Подхелукова (быстро сосчитав сколько у неё во рту зубов, говорит со свистом).

      – Мне уики-сии-ли-ао.

      Подхелуков – Почему-же тебе весело?

      Жена – Подхелукова – (обнимая – Аменхотепа). – Вот мой любовник!

      Подхелуков – Фу, какая мерзость! Он в одних только трусиках. (подумав) – и весь потный.

      Аменхотеп испуганно глядит на Подхелукова и прикрывает ладошками