Толстый – повелитель огня. Мария Некрасова

потому что она все-таки бабушка, а не зверь. Может, человеку плохо, она же не знает!

      Тонкий потянулся вставать и подумал, что травмпункт – прекрасная идея. Просто замечательная, только дойти бы до него! Ребро болело так, что глаза вылезали на лоб и вежливо здоровались друг с другом. Дышать было трудно. А в коридоре скрипнула половица.

      Тонкий наконец глянул на часы: десять. Бабушка и Ленка уже давно грызут и сервируют гранит науки. Ну и что, что бабушка – преподаватель, сама говорила, что студентам надо вечно все разжевать и в рот положить. За некоторых и глотать приходится… Может, ей надоело это занятие и она решила вернуться? Или сестренке вздумалось прогулять? Тонкий хотел крикнуть: «Лен!», но ничего у него не получилось, слишком кололо ребро. Он молча встал и побрел к двери. Шаги в прихожей оборвались: точно Ленка. Пришла, услышала, что дома кто-то есть, вот и замерла. Стремается бабушки. Хотя нет, глупо: наверняка она знает, что Тонкий дома. Он потянулся открыть дверь и услышал:

      – Брысь, нечисть!

      Голос был мужской.

      Тонкий так и замер с дверной ручкой в руке, боясь и нажать, и отпустить. На всякий случай: голос не папин, и не дедушкин, и вообще – незнакомый, и в гости Сашка никого не ждал…

      В общем, умному достаточно. Неизвестно, что такого незнакомец забыл в их доме, как проник внутрь, да и не суть. Суть в том, что сейчас он откроет дверь и нос к носу столкнется с Тонким!

      Так! Я не трус, но я боюсь. Спасибо Толстому за своевременную разведку. А то бы Сашка сейчас вышел в коридор, как пить дать, и столкнулся бы с домушником. Скорее всего с ним: Тонкий вспомнил о краже у Майи Дмитриевны. Тогда почему он один? Холодильник выносить – много народу нужно. «А кто сказал, что он один?» – спросил сам себя Тонкий, и ему стало по-настоящему страшно.

      Шаги скрипели и скрипели по коридору, замерли ненадолго у Сашкиной комнаты и решительно направились дальше. Тонкий хихикнул про себя: дальше только уборная и кухня. Вряд ли бандит решил перекусить, так что – сам виноват.

      Тонкого трясло и колотило, но – сейчас или никогда! Он нашарил в рюкзаке ключи и мобильник и, под звук спущенной воды в туалете, вылетел в коридор. Бегом, бегом отсюда, неизвестно, кто в доме, но Тонкому он точно будет не рад.

      Распахнул входную дверь. Выскочил, запер снаружи, оставив ключ в замке вполоборота, одной рукой набирая «ноль два». Запереть пришельца застрявшим в замке ключом, может, и не получится, но задержать можно.

      Оператор ответил, Тонкий назвал адрес и произнес волшебные слова: «Домушник еще здесь». Этого хватило, чтобы пообещали прислать наряд, избавив его от расспросов.

      От холодной плитки подъезда босые ноги буквально горели. Осенью на лестнице в одних трусах – жутко холодно.

      …А еще домушники любят оставлять кого-нибудь на шухере в подъезде. Не исключено, что именно сейчас этот человек стоит за спиной и пересчитывает цветочки на Сашкиных трусах.

      Не оборачиваться – слишком страшно. Звонить во все квартиры, но уходить на этаж выше или ниже – опасно, на