Нулевой меридиан. Юлия Малюхова

ельно, что поначалу все произошедшее казалось чем-то нереальным, как снег летом. Сначала рухнула система образования. Школы опустели. Воодушевленные этой победой, уличные банды стали расти в арифметической прогрессии, набирая силу и мощь, с оголтелым остервенением сбрасывая с себя одно бремя, навязанное обществом, за другим. Мы как ополоумевшие рванули к, так называемой свободе, не задумываясь ни на миг, что со скоростью света мчимся в пропасть.

      Законы, созданные для блага людей, для их защиты, беспристрастия и справедливости, так умело извратили, что с течением времени они стали лишь средством наживы для власть имеющих. И в этой нездоровой почве выросли мы – новое поколение, поднявшее восстание против систем.

      Один общественный институт за другим падали под нашим натиском, пока не осталось ничего кроме уличных банд. И тогда мы сцепились друг с другом. Это были самые страшные ночи на моей памяти. Бесконтрольные убийства, деление территорий, борьба за лидерство. После тех ночей мир изменился навсегда, но мы так и не поняли, к лучшему ли. Этого ли мы хотели?

      Странная вещь получается… когда тебе пятнадцать, ты уверен в том, чего хочешь. Благословенный юношеский максимализм будто изнутри разогревает твою кровь, вселяет небывалую уверенность. А время идет, и уже в двадцать восемь ты не уверен ни в чем. Что лучше, что хуже не знаешь. Адреналин в крови падает до минимума, ты в небывалом раздрае и все что тебе остается – это держать маску на своем лице.

      Города стали закрытыми территориями, которыми безраздельно правили уличные банды, расслоившиеся и сформировавшиеся в кланы. За пределы города никого не выпускали, а желающих войти в город и вовсе не было. Мир погряз в хаосе. Восстания как зараза распространились на соседние города. Наш город был лишь звеном в цепочке непрерывного потока, подорвавшего политическую систему и прочно устоявшийся в нашем сознании прежний мир.

      Мы думали, что построим мир иной, лучший. Но анархия незнающих, вспыльчивых и воинственных лидеров не принесла нам ничего хорошего. Мы перестали ждать чего-то лучшего. Привыкли варварствовать и воевать друг с другом. Мы забыли о милосердии. Умы наши оскудели, сердца стали черствыми. Мы разучились любить… а может, все-таки не разучились и были еще способны любить?

      Я остановился в центре огромного зала, поднимая голову к стеклянному куполообразному потолку. Звезды мерцали над головой. Такие же холодные и недосягаемые, как и в прежние времена, теперь они освещали совсем иной мир. Наш новый мир.

      Возможно, я уже опоздал и никто меня здесь больше не ждет. В записке, что я получил, было лишь два слова: «Библиотека 21:00». Никаких ориентиров больше не было. Я не знал от кого она. Или знал? Но старательно сопротивлялся собственным догадкам?

      Я вздохнул. Не нужно было приходить. В подтверждение моих мыслей поток холодного воздуха вихрем пронесся по пустым, холодным коридорам здания, бывшего в прошлом библиотекой. А вместе с ним принес смутный шорох со стороны бесконечно длинного коридора справа. Я настороженно метнул взгляд в сторону. Настороженность за эти годы стала моей второй натурой. Иначе в новом мире было не выжить. Вновь порыв ветра и совсем рядом со мной раздалось жалобное шелестение сухих, выцветших страниц. Книги… они были повсюду. Одни в хорошем состоянии стояли на полках, другие в весьма плачевном виде валялись вокруг. Знания теперь мало кому были нужны. Значения имели только инстинкты. В особенности инстинкт выживания, и именно он говорил мне, что в библиотеке я нахожусь не один.

      Спружинив на полусогнутых ногах, я метнулся в сторону коридора справа, стараясь ступать по мраморным плитам храма знаний как можно более бесшумно. Прошел вдоль длинных стеллажей с книгами и только в самом конце коридора перед моими глазами мелькнула изогнутая тень. Так стремительно и быстро, что могла показаться миражом. Но я не был склонен обманываться. Тень была реальной.

      Она скользнула влево. Я пригнулся еще ниже и незаметно двинулся в обход, намеренно решаясь сделать крюк. Мягко и бесшумно ступая, я прошел по дуге, обходя пустующий читальный зал, и оказался в смежном коридоре. Вокруг не было ни души. Кем бы ни был назначивший мне здесь встречу, библиотеку он знал не хуже меня. Останавливаясь у края стеллажей, я сгруппировался, затаил дыхание, полностью превращаясь в слух, и прикрыл глаза.

      Легкое движение сквозняка, стон старых дверных петель в отдалении, шуршание страниц и чей-то вздох. Движение. Быстрый промельк. Полностью отдавшись чутью, я рванул наперерез, вскакивая в следующий коридор, словно в уходящий поезд, и хватая руками тень из плоти и крови. Продолжая двигаться по инерции, я впечатал фигуру, затянутую в черное, в выступающие от стены полки с книгами, встречаясь взглядом с синими, широко распахнутыми глазами.

      Воцарившаяся мертвая тишина в залах библиотеки зазвенела в моих ушах. Дыхание стало сбивчивым.

      – Ты пришел, – выдохнула она, и ее дыхание с пряным акцентом окутало мое лицо.

      В ответ я лишь сдавил сильнее ее руку и ребром своей ладони надавил на ее горло, запоздало осознавая, что делаю это лишь из-за того, что чувствую неожиданную слабость в ее присутствии. Она ни звука не издала, выразительно глядя на меня. Мысленно