Вавилонские книги. Книга 3. Король отверженных. Джосайя Бэнкрофт

бессвязно рассказывать о достижениях «Клуба талантов», которые касались и его собственного вклада. После нескольких минут улыбок, кивков и скромных возгласов удивления Сенлин вставил вопрос о бойце маркиза.

      – Я не уверен, что вы согласитесь на частное пари, но…

      – Сирил! – воскликнул маркиз, обходясь без формальностей. – Специальные ставки – лучшие ставки. Остальное – это просто выплата зарплаты букмекеру. Что ты предлагаешь? Десять? Двадцать мин? – Маркиз подчеркнул эти слова, отхлебнув из фужера со стремительностью колибри.

      – Конечно, если это больше соответствует вашему бюджету… – сказал Сенлин.

      Маркиз поджал покрасневшие губы:

      – Бюджет! Какое мерзкое слово! Речь о другой цифре?

      – О ста девяноста минах.

      – При ставке четырнадцать к одному? Ты что, с ума сошел? Мне пришлось бы заплатить, хм… – Маркиз щелкнул пальцами лакею, который достал из сумки маленькие счеты, с минуту перебирал бусины взад-вперед, а затем прошептал на ухо маркизу ответ. – Две тысячи восемьсот пятьдесят мин! – воскликнул маркиз.

      – Я думал о другом пари, ваша светлость. Если Железный Медведь сегодня победит, вам достанется мой кошелек. Но если он проиграет, мне достанется Железный Медведь.

      Впервые с минуты своего появления в Клубе маркиз де Кларк потерял дар речи. Борясь с собой, он потягивал перидот и лицом демонстрировал Сенлину карусель чувств, которые варьировали от подозрительности до восхищения, от удивления до отвращения.

      Наконец маркиз объявил:

      – Хорошо, я согласен на пари, но мы должны позволить Йоахиму держать деньги. Я не хочу гоняться за тобой по всей площади, когда ты проиграешь.

      Сенлин согласился. Он отдал ставку бармену, который положил банкноты в тяжелый железный ящичек, очевидно специально предназначенный для этой цели. Йоахим оставил шкатулку на полке, под бдительным присмотром мраморного бюста с боа из перьев на благородной шее.

      Размер ставки и привычка маркиза привлекать к себе внимание сделали передачу состояния Сенлина Йоахиму чем-то вроде клубного мероприятия. Члены Клуба стекались к бару, и когда маркиз провозгласил тост за свою неизбежную победу и поблагодарил «боскопа» за его пожертвование, все разразились радостными возгласами и похвалами, а официантам пришлось потрудиться, разливая напитки и убирая за клиентами.

      Когда из ликующей толпы вышел Вил, Сенлин вздохнул с облегчением. Герцог избавился от наиболее нетрезвых гуляк рукопожатиями и приветствиями, которые каким-то образом означали прощание. Освободив место, Вильгельм Гораций Пелл уселся на табурет рядом с Сенлином.

      Герцог походил на человека, изо всех сил пытающегося скрыть тайну; его щеки подрагивали от сдерживаемой улыбки, а глаза сияли.

      – Привет, Сирил! На тебе та же одежда, что и вчера вечером! Только не говори мне, что так и не вернулся домой. Неужели мы тебя испортили?

      – Возможно. Я только что заключил пари, очень крупное пари, и это странно. Я видел счета многих