Танцующие медведи. Опыт обретения свободы. Витольд Шабловский

не было. Вот ты говоришь, что читал где-то о медведчиках, которые учат медведей танцевать на раскаленной плите. Сказки все это. Может, до войны так делали, не знаю. После войны точно нет. Я Веле даже по нагретому асфальту ходить не разрешал, чтоб у нее лапы не болели.

7

      Повезло, что мне достался медведь, которого не нужно было ни бить, ни мучить, чтобы трюкам обучить. Я бы так не смог, уж лучше бы кому-нибудь ее продал.

      К счастью, Веля сама все это обожала. У нее была душа артистки, ей нравилось, когда люди ей хлопают, смеются, дают нам деньги. И когда наливают ей пива. Это ей нравилось больше всего. Я уверен, что в заповеднике, куда ее забрали, она скучает по нашим выступлениям.

      Но бывали дни, когда ей – как настоящей артистке – выступать не хотелось. Я говорил: “Веля, покажи нам, как Гигова через козла прыгает”. А она рычит, капризничает, жалуется. Ничего не поделаешь: бывают плохие дни, и ей не хочется работать. Я это всегда уважал. Иногда в такие дни мы вставали у киоска с лотерейными билетами, и люди перед покупкой билета гладили Велю на счастье. А иногда мы просто устраивали себе выходной.

      Единственный раз пришлось мне ее помучить, когда я вбивал ей в нос кольцо, холку.

      Я привез ее в лес.

      Разжег маленький костер.

      Раскалил докрасна металлический прут.

      Сказал: “Будет немножко больно, маленькая моя, но так надо. Иначе мы с тобой не сладим. Либо ты мне навредишь, либо кому другому”.

      Выхода не было. Холка — как руль у медведя, без нее его не отведешь туда, куда хочешь, потому что медведь будет вырываться, а весит он больше двухсот килограммов.

      Сначала я вбил ей в нос раскаленный прут.

      Она выдиралась со страшной силой.

      Рычала.

      Пыталась сбежать, но я придавил ее коленями и локтем.

      Неудивительно. У медведя очень чувствительный нос. К тому же у меня не очень хорошо получалось, ведь Веля была моим первым медведем. Мой брат Стефан наверняка справился бы лучше, но я не мог просить его о помощи. Важно, чтобы холку вбил именно тот медведчик, который потом будет этим животным заниматься. Почему? Потому что животное запомнит это на всю жизнь. Раз ты вбил ему в нос кольцо – значит, ты его хозяин. Холка — руль медведя, а у тебя ключи. В конце концов мне удалось пробить в ее носу дыру. Вытекло немного крови, потом гноя. Веля рычала, рвалась, глядела на меня с ужасом.

      Я быстро просунул в дыру прут и загнул его клещами. Потом кузнец зажал кольцо так, чтобы оно уж точно никогда не сорвалось. Веля еще несколько дней хваталась лапами за морду. А потом обо всем забыла и считала холку частью своего носа.

8

      Жена перед смертью сказала мне, что лучшей жизни, чем была у нас с нашей Велей, она и представить себе не может. Она тяжело перенесла, когда в 2006 году Велю у нас забрали. Мы оба месяц есть не могли. Тосковали страшно. Я до сих пор скучаю. Жена уже на том свете. Она заболела через несколько месяцев после того, как Велю забрали в Белицу.

      Как-то раз я говорю: “Пойдем, сядем на автобус, поедем