Зов пространства. Джон Уиндем

шкип. Я посмотреть хочу. – Голос Маятника звучал рассеянно. – Да, да. По дуге идет, и так уверенно…

      Маятник висел на конце страховочного троса, смотрел на медленно проплывающие мимо созвездия и разворачивался сам – тоже медленно. От всего этого голова шла кругом. Компьютеры снаряда избавились от элемента случайности, который был внесен появлением второй цели. Он выровнял полет и теперь четко, уверенно менял направление. Он определенно взялся за старое. Радар обнаружил цель, которую не удалось поразить из-за временного помешательства, и ничто уже не препятствовало ракете сделать новую попытку. Где-то под толстым панцирем металлической капли таились реле, готовые заработать, как только прибор самонаведения возьмет цель. И тогда залп основных дюз снова пошлет ракету в атаку.

      Маятник стал подтягиваться к ней на руках по страховочному тросу, расталкивая в стороны обломки.

      – В чем дело? Ты что, еще не отцепился? – спросил начальник.

      Маятник не ответил. Он приблизился к ракете и, хотя центробежная сила по-прежнему тащила его в сторону, смог дотянуться ногой и пнуть, чтобы отлететь подальше от вспомогательных дюз. Затем придвинулся по тросу и обхватил руками одну из пластин, соединявших дюзы с корпусом снаряда. За эти-то три пилона и зацепились тросы, когда ракета промчалась через станцию. Маятник нашел в их путанице петлю, которая выглядела достаточно прочной, и привязал к ней свой фал.

      – Маятник, какого дьявола ты там делаешь? – спросил начальник.

      – Я на ракете, шкип.

      – Боже правый! Ты на этой штуковине?! Слушай, я же ясно сказал: отцепись. Приказывать надо, что ли?

      – Шкип, надеюсь, вы этого не сделаете. А если прикажете и я подчинюсь, то мне, скорее всего, некуда будет возвращаться.

      – Ты к чему клонишь?

      – Видите ли, эта милашка, похоже, затеяла еще разок попытать счастья.

      – Что? Ты уверен?

      – Боюсь, что да. Ума не приложу, что еще она может делать. Идет по ровной дуге, и если я правильно разгадал ее намерение, то какой резон с ней расставаться?

      – Что ты имеешь в виду?

      – Понимаете, если остаться тут, можно испечься, когда она шарахнет из основных дюз. А если спрыгнуть, то медленная смерть в скафандре – тоже не ахти какое удовольствие. Зато можно доехать зайцем до дома. Если она промажет, я отцеплюсь, а если нет… Один конец.

      – В логике тебе не откажешь, а только все равно мне это не по нутру. Что она сейчас делает?

      – Все еще разворачивается. Вы – по левому борту. Еще градусов двадцать. Да вы и сами должны бы видеть.

      – Да, мы тебя поймали радаром, но в телескоп никак не разглядеть. Далековато, к тому же против солнца.

      – Ясно. Постараюсь держать вас в курсе, – пообещал Маятник.

      Он двинулся вперед по корпусу ракеты. В обшивке хватало железа, чтобы слегка притягивать магнитные подошвы.

      – Все еще разворачивается, – доложил он. – Медленно, но верно. – И добавил: – У нее на носу уйма всяких стержней и прочих выступов. Пять больших и несколько маленьких. Что это такое