Сюрреальное Понятное. Ана Гратесс

ость – одно из некоторых осей привычного занятия поэтизмами.

      Вашему вниманию представляю небольшой поэтический отзвук на тему Сюрреалистического подхода к выуживанию особых, чувственных веяний души. Любите и жалуйте или плюйтесь и ненавидьте – всё одно – равнобедренным квадратом разжижается перед чистым, пламенным взором художника.

      Мнение первичное

      Где-то трескается ложечка супа и пыль звезды.

      Нумерология по стопам восходит на постамент,

      Молотит зубы. Печенье залетает в рот,

      Шепчет мимолетно, пропуская собой

      Растрескавшееся Нечто.

      Ложе напоминанию, что кавардак имеет связь

      С родственной молвой, и всё же…

      Мнение очерняет чистый ум,

      Поволоку с глаз мечтой стяжает

      Мрачное повиновение между Осей.

      Порционная сумрачность с нами

      Сеет чистую осторожность по гладям водным:

      Персиковое, светлое, страстное по жилам

      Вьётся, бьётся умом и пылью мнётся.

      Песчаные дюны уводят море далеко за горизонт.

      Друидальный помост полон роста, почтения

      Перед нечаянным экстазом:

      На эмблеме древности был изображен коитус,

      Но не обычный, а музыкальный,

      С использованием арфы.

      Данная красота не подвергается

      Никакому сомнению.

      Сюрреальное наносит в дыхание ароматы слёз,

      Упаднические настроения восходят до небес и выше.

      В слезах растолченная каменная пыль,

      Собранная с корешков,

      Сделалась подобием лужицы моря,

      И памятуя новый указ, оно всё лишилось ума.

      Ох, достопочтенные прелести!

      Мнение вторичное

      За перевалом шествует первый поиск,

      За ним второй, который перевешивает День и Ночь

      В своих добрых злоключениях.

      Перед наперед, усы взашей,

      А губы помазаны желтым сыром с плесенью.

      Мнение второе создано для урегулирования конфликта,

      А по другую сторону равно песчаной дюне:

      На том можно не только собаку съесть,

      Но и свои лапти с коготками —

      Печальное зрелище.

      Рассказ скупой наследницы художественного трона

      Напоминает молву из софы и мягкого фетра,

      Ибо форма и цвет натурально противопоставляет

      Особое почтение неизгладимому шлейфу всеобщего

      Одобрения. Певуны собраны в пучок.

      Я смотрю на класс,

      Вижу розового человека и думаю,

      Наверно стоит его угостить красками

      И буквами пречудесными:

      Пускай рассвирепеет в глубинах смыслов!

      Закладывай то, перезакладывай, а всё равно —

      Небо с звездой на лбу не отдадут кусочка праотца

      Вкусить. Ему бы сбрить миражное одеяние,

      Да спуститься к сложному народцу:

      Толк будет, найдется сразу всё!

      Третья нога, или солёные руки

      Ах, Соль – прелестница ноги, Руки и деланного

      Превосходства. Ах, эта мечта крабовой ночи,

      Кофеиниум города Смар,

      Шепчущей области Звездной росы.

      Без знака – не помнят, кто они есть.

      Дремота надвигается.

      И в очень емком помещении

      Область её применения равна нулю и даже больше:

      Минусу с огромным потенциалом!

      Здесь голос значит Многое, а также

      Не значит абсолютно Ничего.

      Только буквы и размеренное шипение воды

      На сковородке: оно натурой стреляет в упор,

      Не оставляя никого шанса на исправление.

      Вода для них не более, чем шутка

      Или ненатуральное явление Чуда.

      Одно из того разрушает печень и ум,

      Другое мечет разрешение думать

      В любом направлении. Чего

      Может быть много или мало в таком диапазоне?

      Только белые волосы или чёрные волосы;

      Только на или вне, или еще какое место

      Без помутнения ленью окрашено призрачностью.

      Третья нога, или рана на бедре —

      Тебе мои длани простерты,

      Тебе названы все эти драмы,

      Тобою навеяны образы истинного чуда —

      Травяное безумство, пересчетом