Механизм чуда. Елена Усачева

худеньким восточного вида парнем по имени Ираклий Васильевич. У него была узенькая бородка, бегущая от края губ по подбородку и еле заметная линия усов. Весь урок он просидел за учительским столом, жмурясь и чему-то довольно улыбаясь. К концу занятия Петр Павлович разошелся. После слайдов пошли карточки, викторина. Он порхал по рядам, складывая свое длинное тело над партами, требовал ответов, выжимал их из молчащих учеников, спорил. Ева боролась с зудящим дежавю. Она знала этого длинного человека, где-то видела, когда-то слышала.

      – Ну что, все понятно? – перевел дух Петр Павлович. И тут же за этим вопросом грянул звонок.

      – Мне непонятно, – подняла руку Че.

      Ираклий Васильевич расплылся в довольной ухмылке.

      – Мне непонятно, почему спецкурс читается только во время уроков? Почему его нет после занятий?

      – Чего ты хочешь после занятий? – опрометчиво спросил Петр Павлович.

      Волков прыснул первым. За ним захихикали девчонки.

      – Встреч и разговоров, – томно протянула Че.

      – Встречайся со своими сверстниками, – отрезал практикант.

      Он взял со стола так и не понадобившуюся ему папку, но выйти не успел. Ева, всегда тихая, осторожная Ева, помчалась к выходу.

      – Танк, что ли? – бросил Петр Павлович, когда она чуть не сшибла его на повороте. Упала сумка, бряцнула мелочь в кошельке, грохнул пенал. И все вдруг соединилось. Вечер, дурацкие цепочки на куртке и ботинках, навязчивый звон лезет в уши. Темнота улицы. Компания. Окрик: «Танк, что ли?» И странность – высветленная челка.

      – Там что-то разбилось? – равнодушно спросил Петр Павлович. – Чего ты на меня так смотришь?

      На мгновение Еве показалось, что прыжок в машине времени состоялся. Что опять вечер. Что впереди встреча с Ежиком. И что все будет хорошо.

      – Эй! Тебе больно? – позвал Ираклий Васильевич. Он был сама доброта и внимание: склонился, протянул руку к сумке.

      – Нет, Мармышкина просто влюбилась, – прокомментировала Че, проходя мимо. Ираклий Васильевич тут же выпрямился и недовольно засопел.

      – Ну, приятного аппетита.

      Петр Павлович пошел к двери, унося с собой очарования вчерашнего дня.

      – Не смешно! – обиженно отозвался Ираклий Васильевич, тут же перестав быть галантным. Он сунул Еве в руки поднятое и отправился следом за другом.

      – Сама ты влюбилась, – буркнула Ева, собирая сумку.

      – Не влюбилась, чего тогда стоишь? – Че толкнула Еву в плечо. – Искусство на тебя так подействовало?

      – Я его знаю, – прошептала Ева, неловкими пальцами подхватывая ремень.

      – Ха! Его теперь весь наш класс знает.

      Но она его знала немного дольше, чем все остальные.

      – А почему он тебя не узнал? – встряла в разговор Ксю.

      Че внимательно смотрела на Еву. От этого взгляда она почувствовала себя неловко. Как тогда, когда сбила на дороге парней, не заметив их в темноте. Где ты, опыт? И когда ты уже начнешь чему-то учить?

      К трем Ева не успела.

      – У нас ввели дополнительные