Маска. Дин Кунц

головы и глядя на второй этаж.

      Тук, тук-тук, тук, тук…

      – Проклятие, – проворчал Пол, – это наверняка из-за ветра разболталась одна из ставен. – Они еще прислушались, и он со вздохом сказал: – Придется мне выйти и закрепить ее.

      – Сейчас? Под дождем?

      – Если я ничего не сделаю, ветер может оторвать ее совсем. А еще хуже – она провисит и простучит всю ночь. Сами толком не выспимся и соседям спать не дадим.

      Кэрол нахмурилась.

      – Но там же молнии, Пол… После всего, что произошло, мне кажется, тебе не стоит рисковать и лезть в самую грозу на лестницу.

      Ему тоже не нравилась такая перспектива. Представив себя в грозу под дождем на лестнице, он ощутил на голове легкое неприятное покалывание.

      – Я не хочу, чтобы ты сейчас выходил… – начала было она.

      Постукивание прекратилось.

      Они подождали.

      Ветер. Барабанная дробь дождя. Шорох ветвей о стену дома.

      – Ну вот, – наконец произнес Пол, – теперь уже поздно. Если это и была ставня, то ее оторвало.

      – Но я не слышала, как она упала.

      – Если она упала в траву или в кусты, ты и не должна была почти ничего услышать.

      – Значит, теперь тебе не надо идти под дождь, – сказала она, направляясь через холл к маленькому коридорчику, ведущему на кухню.

      Он последовал за ней.

      – Не надо, но теперь мне предстоит более трудоемкий ремонт.

      Когда они входили на кухню, по каменному полу гулко раздавался звук их шагов.

      – Тебе не стоит беспокоиться об этом до завтра или до послезавтра. Сейчас тебя должен волновать соус для феттучине. Как бы он у тебя не свернулся.

      Взяв медную кастрюлю с полки со сверкающей посудой, висевшей в самом центре кухни, он притворился обиженным ее высказыванием.

      – Разве у меня когда-нибудь свертывался соус для феттучине?

      – По-моему, в последний раз, когда ты его готовил, он…

      – Ничего подобного!

      – Да-да, – поддразнивая его, отозвалась Кэрол. – В последний раз он определенно был не на уровне. – Она вынула из холодильника пластиковый пакет с грибами. – Хоть мне и больно тебе об этом говорить, но в последний раз, когда ты делал феттучине Альфредо, соус своими комками напоминал матрас в мотеле, где берут десять долларов за ночь.

      – Какое незаслуженное оскорбление! Кстати, откуда тебе так хорошо известно, что и как в десятидолларовых мотелях? Может быть, ты втайне от меня с кем-то встречаешься?

      Они вместе готовили ужин, болтая о том о сем, подшучивая друг над другом, стараясь друг друга рассмешить. Когда они были вдвоем, мир для Пола суживался до размеров их теплой уютной кухни.

      Благодушное настроение было нарушено вновь сверкнувшей молнией. Она уже не ослепляла своим жутким блеском, как несколько часов назад в кабинете О’Брайена. Однако Пол замолчал на полуслове, его внимание отвлекла вспышка, его взгляд упал на длинное окно со многими стеклами, расположенное над мойкой. Деревья на лугу за окном словно извивались, волновались и дрожали в неровном грозовом свете, и казалось, будто он смотрит не на сами деревья,