Редкий гость. Анатолий Владимирович Дерягин

кухней, три парочки улизнули в разные стороны, желая уединения, каковое было им предоставлено со всяческим пониманием.

      Прошин растянул куртку на максимум – хватило укрыть Татьяночку и самому накрыться: солнышко солнышком, а в тени да возле родника ветерок протягивает… Так и сидели, прижавшись друг к другу, и локон волос возле Таниного ушка с красной каплей сережки щекотал губы Ивана.

      – Андрюшка прикольный, – с казала девушка.

      Иван промычал что-то неразборчивое. Было тепло и уютно. Говорить не хотелось.

      – Иринка сказала, будет до трех лет сидеть. – С Андреем Вячеславовичем тетешкались все девчонки, и мальчонка регулярно орал, требуя мамкино внимание и сиську.

      Мужчины, поздравив молодого отца, снисходительно поглядывали на этот своего рода ритуал, и вся компания примеряла на себя жизненные обстоятельства Парфеновых, как бы спрашивая: «А что бы я сделал?»

      – А Славик? – спросил Иван.

      – Дальше Луны вроде обещали не посылать, – Таня вздохнула. – А там посмотрят. Может, в интернат сдадут.

      Личная жизнь у космонавтов не складывалась. На словах Институт и Межкосмос радели за счастливые семьи тружеников межпланетных пространств. На деле…

      Рук не хватало. Внеземелье, словно омут неразрешимых противоречий, затягивало людей, норовило утащить на дно, сковав по рукам и ногам очередным комом проблем. К звездам уходили тысячи; возвращались единицы обессиленных, нередко искалеченных людей, не желавших уже ничего кроме покоя обеспеченной старости. Вот и сидели они, Иван да Татьяна, молчали о планах на совместное будущее, включавшее, помимо прочего, такой же розовый комочек в пеленках, пусть и не говорили они о чем-то таком, но что-то такое подразумевалось.

      А теперь пять лет разлуки. Жди меня, и я вернусь, да-да.

      – Ничего нельзя было сказать? – спросила Таня.

      – Что ему скажешь… – Прошин уставился на верхушки деревьев. – Надо, Ваня, и все тут.

      – Может, мне сходить? – Таня еще теснее прижалась к Ивану.

      – Ага, и тебе найдут… командировочку.

      – А тогда… нет, и это нет.

      – Что?.. Ну, говори, – Иван погладил девушку по спине. – Ты не замерзла, вообще?

      – Нет, нормально. Я подумала… в Правилах пункт был, что семейные пары Межкосмос не разлучает.

      – Да?!

      – Что? Что ты на меня так смотришь?

      – Ну… я не знаю… ну… может быть… И что?

      – Да ждать долго. В загсе очередь, все дела.

      – А. Ну да, – Прошин замялся, чувствуя, с одной стороны, облегчение, с другой… кажется, они что-то теряли. Сложно было все. Неправильно.

      Таня посмотрела на него с иронией, и ирония эта окончательно разделила их.

      – Что? – в который уже раз спросил Иван, чувствуя себя без вины виноватым. – Что ты так смотришь?

      Он вывернулся из-под куртки, вскочил, сыпанув в журчащую воду меленькую гальку вперемежку с землей.

      – Что,