Играя выбери игру. Антология

надувались как шарики. Сашка разглядел в толпе детей Верку и помахал ей, но та, едва заметив его – отвернулась. Еще обижается.

      Послышался шум двигателей, и пять старых автобусов, облепленных мужчинами, с лязгом остановились на парковке. Дети и старики высыпали на дорогу, встречая своих родных. Стивен-Степка подошел к Сашке с чумазым худым бенгальцем, которого за руку держала Наврин.

      Степка подошел к Сашке с чумазым худым бенгальцем, которого за руку держала Наврин.

      – Саша, это Саад, отец Наврин. Он хотел с тобой познакомиться.

      Сашка протянул руку мужчине. Тот какое-то время смотрел на нее, словно раздумывая, затем осторожно пожал.

      – Моя приятен очень, – старательно выговорил он, широко улыбнувшись остатками зубов.

      – Вы говорите по-нашему? – глаза у Сашки округлились.

      – Моя учиться, хотеть работа туристы. Саша говорить с меня, моя учить, харошо?

      – Конечно, хорошо! – обрадовался Сашка. Вот и партнер из «местных» для запуска проекта!

      – Но сейчас – еда! Пошли! – Саад поманил Сашку за собой и они подошли к циновке, на которой уже сидели две женщины.

      – Это Баруни, мой жена, – Саад указал на женщину в ярко-зеленом сари, она поклонилась Сашке, приложив руку к сердцу, – а это Чайтали, мама, часто ворчать, – пожилая женщина бросила на Саада суровый взгляд и тоже поклонилась Сашке.

      Тот тоже приложил руку к груди и церемонно поклонился в ответ, отчего Баруни рассмеялась, пряча лицо за накидкой.

      – Саша садиться, еда, харашо, – Саад пригласил его на свою циновку.

      На огромном банановом листе принесли приготовленный плов и положили на расстеленную на земле клеенку, рядом поставили несколько щербатых мисок с соусами. Наконец Баруни принесла второй банановый лист с надутыми лепешками. Сашка искал глазами вилку и вопросительно посмотрел на Саада.

      – Вот так – он вытер правую руку о штаны и зачерпнул ей пригоршню плова, левой схватил лепешку, макнул в соус и отправил вслед за рисом в рот, громко чавкая.

      Сашка вздохнул, понимая, что забыл бутылочку с дезинфектором в палатке, вытер правую руку о штанину и взял надутую лепешку.

      – Лучи, – прокомментировал Саад, показывая на лепешку, – Кхичди, – добавил он, показав на плов.

      Сашка макнул лепешку в первый попавшийся соус и отправил в рот. Соус был слегка сладковатым и приятным на вкус. Саад улыбаясь смотрел, как Сашка сосредоточенно жует и приглашающе показал на рис. Гость с благодарностью наполнил рот кхичди, рассыпая рис по дороге.

      Чуть левее котла мужчина поставил на колени бочонок с двумя палками, и стал извлекать из него звуки. Музыка переливалась, словно мелодия вначале взбиралась на горку, а затем спускалась с нее. Иногда она напоминала звук, который издает гнущийся лист стали, иногда это было похоже на звуки цимбал.

      – Наш Пранджал играть на эктара, – гордо сказал Саад. Молодая девушка рядом достала барабан, и к переливам эктара добавился медитативный ритм таблы.

      – Саад,