Красный жук. Дмитрий Захаров

деревьев, казалось, это бежит призрак. Над ней склонилась круглое как блин лицо, оно напоминало сумасшедшую красавицу луну, только ясные голубые глаза сверкают как лучи прожекторов.

      – Фу, черт… Жива, но кажется без сознания!

      – А мужчина?

      – Мертв. По ходу, горло перерезали…

      – Это не порез. Рваная рана… Петренко! Быстро вызывай скорую!

      – Слушаюсь!

      – И объяви всем постам розыск по микрорайону. Он не мог далеко уйти.

      – Бегает как спринтер, товарищ капитан!

      – Делай, что приказано!

      – Слушаюсь!

      Женщина хотела сказать, что она все слышит, но не успела. Она провалилась в спасительное забытье. Последнее, что она увидела, было неподвижное тело седого дядечки, лежащее ничком в глубокой луже, словно он намеревался напиться грязной воды. Он выглядел жутко и смешно, раскинув в стороны длинные руки, как бы желая в последнее мгновение жизни обнять земной шар. Скрюченные пальцы сжимали ручку верного портфеля, будто там, внутри, хранились бесценные документы. И это тоже было смешно. Чувствуя накатывающую дурноту, она глупо улыбнулась, и провалилась в черное ничто, а луна неторопливо скрылась за рваными облаками, как взыскательный зритель на премьере, который просмотрел все самое интересное, и равнодушно покинул зал. Шоу закончилось. Два часа по полуночи…

Санкт-Петербург. 15 апреля. 7.00. Утро.

      …Володька Лоренц продолжал улыбаться даже после того, как две пули из «Калашникова» разорвали его грудную клетку. Он и при жизни всегда улыбался. Весельчак, знал уйму анекдотов и побасенок, и мог на ходу придумать смешную историю, так что окружающие хохотали без остановки. Не надо быть медиком, чтобы понять, оба ранения смертельны. Стреляли с расстояния двести метров, пули должны были прошить их обоих, Сергея спас патронташ, висящий на груди товарища. Чересчур много случайностей, господин Авдеев, не так ли?! Вы верно в рубашке родились? Десятки боевых операций за плечами, и ни одного ранения… Везение – тот же талант!

      Старенький движок внедорожника издавал надсадное рычание. Не отпуская руль, мужчина ощупал зажигалку. Скользнув по металлу, пуля ударила в бедренную кость, оставив безвредный синяк. Про такие вещи обычно пишут рассказы, сочиняют военные легенды.

      Он выжимал педаль газа до упора, не глядя в обзорное зеркало. Спустя десять минут бешеной гонки, «лешие» отстали. Он очень проворны, но догнать автомобиль и Бену Джонсону не по силам. Пустыня закончилась внезапно. Джип миновал нагромождение красных скал, разбросанных по земле небрежно, будто ребенок великан наигрался с кубиками, и оставил их валяться как попало. Высокие пальмы робко жались друг к дружке, как сельские девчата на танцах. Воздух здесь был свежее, в нескольких километрах к востоку рычащие волны накатывают на берег. Находясь в пустыне в это трудно поверить. Кажется сухая, словно потрескавшаяся в ознобе красная земля, прозрачно синее небо, и белый раскаленный шар, зависший над головой, простираются бесконечно. Сергей кинул