Персидское дело. Сергей Булыга

на стол кучей шухнул порох! Чистейший! С полпуда, не меньше! Маркел убрал нож, засунул руки в порох и стал пересыпать его сквозь пальцы. Потом повернулся к злодею, спросил:

      – Что это?

      Тот, ничего не говоря, пал перед Маркелом на колени. Все молчали.

      – Вот так! – сказал Маркел, оглядываясь по сторонам и улыбаясь радостно. – А теперь идите все отсюда, я буду допрос снимать про государевы заповедные товары. Надо будет, позову!

      И все, даже Кирюхин, молча пошли к двери. В мерной хоромине остались только Маркел да Мастрюк. Маркел достал из-за пазухи целовальный крест, сунул его Мастрюку и велел поцеловать. Мастрюк поцеловал.

      – Я… – продолжал Маркел. – Как тебя в святом крещении?

      – Иван, – тихо сказал Мастрюк, но глаз не отводил.

      – Я, – повторил Маркел, – раб Божий Ждан Мастрюк, в святом крещении Иван, во имя Отца и Сына и Святаго Духа обещаюсь душой не кривить, а говорить только то, что было, и что я сам видел и сам слышал, и что…

      И так далее. Мастрюк повторял за ним. Потом, когда всё повторил, спросил:

      – А что ещё?

      – Да ты хоть бы в этом не скривил! – насмешливо сказал Маркел. – Да и куда тебе ещё кривить? И так вон какой грех на себя взял – некрещёным агарянам порох возишь!

      – Я некрещёным не возил! – сказал Мастрюк.

      – А тогда кому крещёному? Кто он был таков?

      – Ведать не ведаю, – сказал Мастрюк. – Но он был с крестом, и он крестился.

      – Может, тебе это привиделось, – сказал Маркел. – Диавол, если искусить захочет, он тебе и не такое покажет!

      Мастрюк молчал, поглядывал по сторонам. Мастрюк стоял на коленях, Маркел не видел его глаз и поэтому сказал:

      – Вставай! – Тот встал. – В глаза смотри!

      Мастрюк стал смотреть в глаза, но от этого легче не стало. Эх, с досадой подумал Маркел, такого крестом не проймёшь. И он ещё подумал и сказал:

      – Ладно, об этом после. А пока рассказывай, откуда у тебя эти мешки. Но как на духу рассказывай!

      Мастрюк вздохнул и начал:

      – Мы вологодские, я и племянник мой. Помаленьку торгуем. В прошлом году поехали на Холмогоры, за рыбьим зубом. Зуба не было. Тогда набрали мы песцовых шкурок. Шкурок было мало, просили за них дорого, по семь алтын, ну а на другое у нас и совсем деньжат не было, и мы взяли этих чёртовых песцов, привезли их к себе в Вологду, а там песцы по алтыну. А уже надо деньги отдавать, мы их и так в рост брали. И я продал по пол-алтына! А что делать? Не в кабалу же записываться. А тут ещё деверь говорит: в Устюге белка полденьги, а на Москве белка алтын! Мы поехали в Устюг, взяли там этих белок, привезли в Москву, а там белка опять пол-алтына. Ну, думаю, хоть так! Продал всех белок, посчитал деньжата, мало их! И тут один добрый человек говорит: а вот тебе ещё товар, везёшь его в Нижний, там скажу, кому продать, и он тебе за этих полмешка даст десять рублей чистыми! О, думаю, ого!..

      И тут Мастрюк задумался. Маркел не удержался и спросил:

      – А что было в мешке? Тоже порох?

      – Не смотрел, – сказал Мастрюк. – Да я тогда