Любовные драмы русских принцесс. От Екатерины I до Николая II. Александра Шахмагонова

советник, сенатор, в своих записках отметил, что она об Александре Павловне говорила, мол, растёт «ни рыба ни мясо», притом прибавляя: «Александра Павловна существо очень некрасивое, особенно в сравнении с братьями». И оценивала выше вторую свою внучку Елену, которую считала «гораздо умнее и живее» в полугодовалом возрасте, в отличие от двухлетней Александры.

      Но к четырём годам Александра словно незримо переродилась, и государыня изменила своё отношение к ней, даже стала писать ей коротенькие записочки – свидетельство тому, что великая княжна уже в 4 года разумела грамоту. Во всяком случае, читать небольшие тексты была в состоянии. Сохранилась записочка государыни-бабки от 12 марта 1787 года – Александре три года и восемь месяцев:

      «Александра Павловна, приятно мне всегда, что ты умница, не плачешь, но весела; будешь умна, тобою будут довольны. Спасибо, что ты меня любишь, я сама тебя люблю…»

      А в письме к барону Гримму Екатерина Алексеевна сообщила об Александре:

      «Меня она любит более всех на свете, и я думаю, что она готова на всё, чтобы только понравиться мне или хоть на минуту привлечь моё внимание».

      Своему сыну за рождение старшей внучки государыня сделал царский подарок – имение Гатчину, которое выкупила у наследников князя Григория Григорьевича Орлова, рано покинувшего сей мир.

      Когда же Александра Павловна подросла ещё немного – спустя два года, – императрица отметила:

      «До шести лет она ничем не отличалась особенным, но года полтора тому назад вдруг сделала удивительные успехи: похорошела, выросла и приняла такую осанку, что кажется старше своих лет. Она говорит на четырёх языках, хорошо пишет и рисует, играет на клавесине, поёт, танцует, понимает всё очень легко и обнаруживает в характере чрезвычайную кротость. Я сделалась предметом её страсти, и, чтобы мне нравиться и обратить на себя моё внимание, она, кажется, готова кинуться в огонь!»

      Старательность и трудолюбие маленькой великой княжны Александры отметила и её мать, в ту пору великая княгиня Мария Фёдоровна, супруга наследника престола. Она писала в 1787 году, что четырёхлетняя дочь «продолжает быть прилежной, делает заметные успехи и начинает переводить с немецкого». Это в четыре-то года! Мало того, открылись большие способности к живописи, и Мария Фёдоровна отметила, «кажется, она имеет к этому искусству большие способности». Ну и в музыке и пении «обнаружила замечательные способности».