Только за наличные. Джеймс Чейз

бережье Флориды.

      Когда мы проезжали на грузовике по главной улице, водитель по имени Сэм Уильямс принялся показывать местные достопримечательности.

      – Это отель «Океан», – ткнул он пальцем в направлении безвкусного скопления хрома, неоновых огней и бутылочно-зеленых тентов на перекрестке, от которого можно было проехать к морю. – Петелли владеет там каждым кирпичиком. Если уж на то пошло, и весь город его. Вместе вон с тем стадионом на холме.

      Сквозь лобовое стекло грузовика над городом виднелось круглое бетонное здание, открытое в центре и с крышей над трибунами. На мачтах застыли соцветия прожекторов, направленных на арену.

      – Парень, похоже, загребает там кучу деньжищ, – продолжил Уильямс. Вытерев красное мясистое лицо тыльной стороной ладони, он сплюнул в окно. – По субботам Петелли устраивает на стадионе боксерские поединки.

      Свернув направо, подальше от ярких огней главной улицы, Уильямс поехал по узкой дороге, вдоль которой с обеих сторон тянулись деревянные домики. В конце дороги виднелся океан, блестевший в лунном свете, как лист фольги.

      – Заведение Тома Роша найдешь за углом, на набережной, – сказал Уильямс, притормаживая. – Я тут немного опаздываю, а то пошел бы с тобой. Скажешь ему, что тебя прислал я. Он поможет с попуткой до Майами. А если сам хозяин будет не в духе, поговори с его женой Элис – она хорошая девочка.

      Он остановился у тускло освещенной набережной. Я открыл дверь и вылез из кабины.

      – Спасибо, что подвез, – поблагодарил я. – Может, еще встретимся.

      – Хорошо, если так. Пока, приятель, удачи.

      Я отступил в сторону, наблюдая, как грузовик выруливает на набережную, а затем пошел к кафе Тома Роша.

      Двухэтажное здание кафе, выстроенное из принесенных морем бревен, было покрашено в белый цвет. Двустворчатая дверь открывалась в обе стороны, но сейчас она была распахнута, и вечерний воздух наполняла мелодия, льющаяся из музыкального автомата.

      Поднявшись на три деревянные ступеньки, я заглянул внутрь: просторный зал со множеством столиков, барная стойка с шестью высокими деревянными табуретами, на стойке – три кофейника, над которыми поднимался пар. Под потолком электрический вентилятор взбивал нагретый воздух.

      Двое мужчин в майках и грязных парусиновых брюках сидели за столом у входа. Возле музыкального автомата справа от стойки, за другим столом, расположился крупный мужчина крепкого телосложения, одетый в белый летний костюм с желто-красным расписным галстуком. Напротив него толстый коротышка в коричневом костюме и панаме безразлично смотрел в пустоту. Какой-то водитель в кожаной куртке и бриджах, подперев голову руками, устроился на табурете у стойки. За прилавком стройная молодая женщина с бледным лицом – как я догадался, Элис Рош – ставила на поднос две чашки кофе. В дальнем конце прилавка начищал до блеска кофейник Том Рош, смуглый худощавый человек с твердо очерченным ртом, скривленным в горькой усмешке, и копной жестких черных волос.

      Несколько секунд я стоял, никем не замеченный в темноте, наблюдая.

      Женщина отнесла поднос с кофе верзиле и его спутнику-толстяку. Когда она ставила чашки на стол, верзила, ухмыляясь, схватил ее за ногу чуть ниже колена.

      Она застыла, едва не уронив чашку, затем попыталась отступить, но толстые пальцы не ослабили хватку. Нахал ухмыльнулся. Я ожидал, что женщина даст ему пощечину или закричит, но она не сделала ни того ни другого. Вместо этого она поспешно бросила взгляд через плечо на Тома Роша, всецело поглощенного чисткой кофейника. По выражению ее лица было понятно, что она боится возможного конфликта с последующей дракой, выйти из которой победителем Рош не смог бы, и я внезапно почувствовал, как у меня похолодело в груди. Однако я даже не шелохнулся. Можно было бы войти и пнуть верзилу, но это задело бы гордость Тома Роша. Кому понравится, когда жену в его присутствии защищает кто-то посторонний.

      Она наклонилась, пытаясь оторвать пальцы обидчика от своей ноги, но ей не хватало сил.

      Спутник верзилы, толстяк в коричневом костюме, похлопал товарища по руке и что-то шепнул ему, кивнув на Роша, который стоял к ним спиной, любуясь блеском кофейника. Верзила оттолкнул толстяка свободной рукой. Толчок был такой силы, что тот охнул.

      Рука верзилы скользнула выше колена, и женщина в каком-то отчаянном исступлении ударила здоровяка кулаком в переносицу.

      Тот грязно выругался. Рош взглянул в их сторону. Его лицо стало бледным как полотно. Он боком неуклюже выбрался из-за стойки. Несмотря на ортопедический ботинок, который наращивал его короткую ногу, Рош все равно хромал, будто проваливаясь каждый раз, когда на нее наступал.

      Верзила отпустил женщину и оттолкнул ее в сторону с такой силой, что та, пролетев через всю залу, упала в объятия дальнобойщика, который слез с табурета и стоял с разинутым ртом, не выказывая ни малейшего желания помочь.

      Рош приблизился к столу. Здоровяк, ухмыляясь, даже не удосужился встать. Правый кулак Роша взлетел вверх по направлению к голове верзилы. Тот увернулся, и удар пришелся в пустоту. Рош потерял равновесие,