Я сломалась и падаю вниз. Владимир Колычев

со Стригуном спала? Спала! Значит, изменяла!

      – Ну ты совсем!.. – Лена едва удержалась, чтобы не покрутить пальцем у виска, хотя руку к голове поднесла.

      – Я первый на тебя права заявил, значит, ты моя.

      Смешно это или нет, но Морж был уверен в своей правоте. Лене точно было не до смеха. Ее пугали его выпученные безумные глаза.

      – А зачем это ты мне говоришь? Стригуну бы и сказал!.. Ну да, на меня не страшно наехать, а от него и по физиономии можно было получить, да?

      – Думаешь, я его боялся? – Бандит, задетый за живое, весь вспенился. – Нет! Просто понятия у нас такие! Стригун сказал, я должен сделать. Он велел уйти, я послушался. Ты могла бы отправиться со мной.

      Какое-то время Лена в недоумении смотрела на него, затем спросила:

      – Ты идиот?!

      – Что ты сказала?

      Он вскочил с кровати, и Лена поняла, что ей нужно спасаться бегством. Но Морж догнал ее, схватил за горло и спиной прижал к дверному косяку.

      – Ты бредишь! – прохрипела она. – Ты натурально свихнулся!

      – Ты моя телка! – зарычал он, сжимая ее горло. – Что тебе непонятно?

      Лапища у него здоровая, мощная, а щитовидный хрящ такой хрупкий. Лена хотела жить.

      – Все понятно.

      – Что тебе понятно? – ослабив хватку, спросил он.

      – Я твоя женщина! – Лена была согласна на все, лишь бы он ее отпустил.

      Слова и обратно можно забрать.

      – Ты моя телка!

      – Да, я твоя телка! – с отвращением к самой себе согласилась она.

      – И я могу делать с тобой все, что угодно!

      Он прижал ее к дверному косяку всем своим телом, запустил руку под подол пеньюара, втиснул ногу между бедрами. Лена не хотела впускать его в себя, но выбора не оставалось. Ее тошнило от этого урода, но ведь она женщина прагматичная, поэтому должна расслабиться. Только вот удовольствия Лена получить не захочет.

      Но Морж не стал входить в нее, оттолкнул от себя, швырнул на кровать, навис над ней. Глаза бандита налились кровью от дикого возбуждения, он тяжело дышал. Лена с ужасом смотрела на него, пытаясь залезть под одеяло.

      – Шлюха ты! – взревел он.

      – Если тебе от этого легче…

      – Но моя. Была шлюхой Стригуна, а теперь принадлежишь мне!

      – Может, хватит? – истерично простонала Лена.

      Сил у нее не было видеть перед собой эту озверевшую образину. Ей было и страшно, и омерзительно.

      – Все только начинается. Стригуна нет, а я остался, – выдохнув воздух, застоявшийся в легких, сказал он. – Его нет, а я буду! С тобой! Но сейчас я не могу. Нельзя сразу после Женьки. Я ведь его уважаю. Сначала пусть земля над ним остынет, а потом я тебя трахну. Никуда ты от меня не денешься! – наполняясь уверенностью, постановил он. – Теперь от меня все зависит! Если ты дальше хочешь в нашем деле работать, так это я решаю.

      – Хочешь сказать, что ты сейчас вместо Стригуна? – через силу выдавила она.

      – Да, завтра сход постановит. Брошу тебя братве на растерзание и на твоих костях в рай въеду! – Он усмехнулся.

      – Тебя не поймешь. То на растерзание,