Трое обреченных. Алексей Макеев

пострадавших клевретов, ошеломленных детективов, застывших под прицелом. Покачала головой и осторожно, словно через лепешку навоза, переступила через груду рассыпанных журналов. Коснулась косяка и с отвращением отдернула руку. Покосилась на стол с недорезанной селедкой, брезгливо поморщилась. Запущенная мезофобия – паническая боязнь микробов.

      – Послушай, Мэри… – прохрипел утвердившийся на ногах «медведь». – Дай мы их отделаем по полной программе… Душу вынем из ублюдков…

      – Порвем козлов… – сипло вякнул жилистый и принял угрожающую стойку.

      – Пшли вон! – резко бросила мадам. – Вояки, мать вашу… Живо в машину, и чтобы духу вашего тут не было!

      Угрюмо поглядывая на сыщиков, посрамленные братки вывалились из агентства. Вперлись еще двое – небитые.

      – В кабинет их, – кратко приказала дама.

      Сотрудников затолкали в соседнее помещение. Выражать решительный протест, очевидно, было поздно. Толку-то? Не эти порвут, так другие.

      Покачивая бедрами, дама неторопливо прохаживалась по кабинету. Провела «указкой» по батарее. Поворошила наконечником горку продуктов на столе, постучала по початой бутылке, затем – по соседним, нераскрытым. У первой звук получился музыкальнее.

      – Ладно, – вышла из задумчивости дама. – Не будем тянуть мертвого за хвост. – Внимательные глазки смерили Максимова с ног до головы. – Полагаю, вы догадываетесь, зачем мы здесь.

      – Вы от Плаксы, мадам? – хмуро поинтересовался Максимов. Нелогично, глупо, возмутительно – да и дело супруги коммерсанта Незабуда победно завершено, поставлена жирная точка, и какой смысл махать руками после драки?

      Недоуменный взлет общипанных бровей подсказал, что Плакса не в теме.

      – Плакса? – недоуменно переспросила дама. И рассмеялась каким-то хищным, чреватым смехом, от которого мгновенно захотелось заткнуть уши, а еще лучше куда-нибудь провалиться.

      – Плакса, – повторила дама, прервав смех. Блестящие холодной красотой глаза сузились в щелки. – Большое, беспробудное чмо, которому давно пора на зону или на кладбище. Нет, любезный, не имею с упомянутым господином общих дел. А почему вы спросили?

      – Навеяло, – пробормотал Максимов. Он украдкой покосился на сотрудников. Вернер, потирая отбитое место, поедал глазами атаманшу («Простим, – подумал Максимов. – У него сегодня день рождения»). Олежка выглядел растерянным и совсем не думал это скрывать – не часто среди белого дня на агентство «Профиль» случаются налеты. Екатерина с равнодушным видом выцарапывала скрепкой из-под ногтей воображаемую грязь. Любочка умудрилась слиться с контуром Олежки и визуально не просматривалась. Однако, оставаясь невидимой, издавала утробное кошачье урчание – очевидно, получала удовольствие.

      – Короче, – сказала дама, постучав золотым перстнем с тигровым агатом по компьютеру. – Десять минут назад из вашего офиса вышел мужчина. Дохлый, тощий, трясущийся. Что