Дерево самоубийц. Влада Ольховская

она там работала? – задумчиво поинтересовался Ян.

      – Библиотекаршей.

      – Может, прикрытие?

      – Да не похоже. Она все делала сама: выдавала книги, следила за фондами, даже порядок наводила. По словам очевидцев, она там добросовестно отсиживала восемь часов в сутки, а после отъезда сына – и того больше.

      Приехав в городок, они разделились. Александра отправилась выгулять Гайю, а заодно и побеседовать с бывшими коллегами Дежуровой, Ян же ушел говорить с новыми хозяевами домика.

      Его миссия оказалась бесполезной. Люди, которые теперь жили здесь, не встречались даже с Эдуардом Дежуровым, не говоря уже о его матери. Парень действовал через риелтора – вполне толкового специалиста, который быстро решил все вопросы. Не похоже, что Эдуард сомневался перед продажей семейного гнездышка! Он был нацелен на будущее, уверенно летел вперед. Вот только прилетел не туда, куда надо.

      Александре повезло больше. Коллег как таковых у Елены не было, она большую часть времени проводила одна. Но осталось ее начальство – и осталась новая библиотекарша, которая когда-то была у Елены стажеркой. Они помнили тихую женщину, любившую одиночество и книги.

      – Зарплата у нее была официальная, – указала Александра. – Ну, такая… Какой и следовало ожидать от провинциальной библиотеки. Я это даже не назову «на бусики». Скорее, «на бумажные платочки».

      – И что, никого, кроме нас, не смущало, что она жила не по средствам?

      – А это, считай, деревня, хоть деревней и не называется. Здесь многое по-другому. Елена им нравилась, поэтому некоторые нестыковки ей готовы были простить, а некоторым находили объяснение сами, не спрашивая ее. Она приехала сюда и купила этот дом уже со своим Эдичкой, правда, совсем маленьким. Это объяснили просто: продала где-то родительскую хатку, а то и две, перебралась на новое место. Да, зарплата небольшая, зато свой огород есть. Да и жила она скромно, пацана не баловала.

      – Встречалась с кем-нибудь?

      – Нет, здесь бы это ни от кого не укрылось. Ее считали немного чудаковатой, потому что с книгами она проводила больше времени, чем с людьми. Если здешние мачо пытались к ней подкатывать, она их деликатно отшивала. Самая большая ее регулярная трата – поездки с сыном на море каждый год.

      Это, в принципе, отличалось от той богатой жизни, которую вел в Москве Эдуард, и хотелось вообще поверить, что его мать тут ни при чем. Однако Ян видел, что она все-таки имела больше, чем положено одинокой библиотекарше. Он помнил ее фотографии из квартиры сына, знал, что она была очень красива. Из-за этого можно было заподозрить, что она – содержанка, вот только от деревенских такое не укроешь.

      Но деньги она все равно получала регулярно, уже после рождения сына. Вывод напрашивался сам собой.

      Александра, конечно же, подумала о том же:

      – У Эдички был папочка. Очень непростой папочка.

      – Который не бросил его – но и не захотел быть вписанным в свидетельство о рождении, – уточнил Ян.

      – Да