Яблони будут цвести и на Марсе. Сплэтни Прайчэк

ками своего мира во всей их – от рассвета до заката – невероятной палитре. Героев можно было понять после полутора-то лет добровольного заточения в тесных отсеках экспериментального комплекса по имитации условий межпланетного перелёта. Но стоило организатору пресс-конференции заикнуться о завершении встречи, как журналисты, только что терпеливо дожидавшиеся каждый своей очереди, возбуждённо зашевелились, вскочили с мест. Частота фотографических вспышек резко увеличилась. На членов «экипажа межпланетного корабля» и организаторов эксперимента посыпались самые невероятные вопросы:

      – Доктор, это правда, что во время эксперимента проводились исследования по клонированию оплодотворённой человеческой клетки?

      – Есть информация, что на «борту» экспериментального комплекса в питание использовались самовоспроизводимые, генно-модифицированные продукты (в частности мясо), запрещённые к производству и употреблению многими международными соглашениями. Как вы можете это прокомментировать?

      – Скажите! А если противоречия эти всё же разрешатся, и мировое сообщество сумеет объединить усилия всех заинтересованных сторон в кратчайшие сроки, когда вы сможете приступить к реализации проекта? Нам хочется узнать хотя бы приблизительную дату. Скажите, когда?

      Никогда. В статусе грандиозного международного проекта под эгидой ООН программе освоения Марса не было суждено воплотиться никогда. Череда последовавших финансовых потрясений обескровила мировую экономику. Многие державы встали на грань раскола. Прокатившаяся по планете волна локальных войн на фоне непримиримых идеологических противостояний, обострила и без того не радужные межнациональные отношения. Из всех участников Проекта, ставшего обузой для большинства своих бывших «акционеров», не прекратило работ по подготовке межпланетного перелёта лишь одно государство. Государство, вопреки всеобщим тенденциям к расколу, взявшее курс на объединение. Осуществлять давнюю мечту человечества взялся, восставший из пепла, Единый, Могучий, Советский Союз…

      Всего этого не могла знать сидящая у экрана телевизора пенсионерка Зоя Ивановна Инноватова. Нажатием кнопки женщина сменила канал, предпочтя гомону журналистов, репортаж с мирового первенства по хоккею.

      Переполненные трибуны заходились в восторженном гуле. Матч окончился победой. Грянули первые аккорды Гимна, шум начал стихать. «Славься Отечество, наше свободное… – Шеренга ребят на льду в форме сборной. Одно за другим, камера выхватывает счастливые лица. У кого-то на глазах слёзы. Шевелятся губы, – …дружбы народов союз вековой…»

      – Парти-ия Ленина, – негромко подхватывает Зоя Ивановна, качнув седыми кудрями, – си-ила народная…

      Но эти строки, давно упразднены. Сменились с лова Гимна. Прежней осталась лишь мелодия. Мелодия триумфа. Мысли женщины опять вернулись к пресс-конференции. Вообще-то программа освоения Марса разрабатывалась Королёвым Сергей-Палычем ещё до полёта Юрия Алексеевича. Первая стыковка, выход человека в космос, запуск автоматов к Луне и планетам, равно, как и совершенствование орбитальных лабораторий – всё это вехи единой стратегии по освоению Солнечной Системы. Следующей ступенью которой, после полёта Гагарина, должна была стать высадка человека на Луну, а затем и на Марс. Мощный носитель Н-1, ставший впоследствии «Союзом», создавался именно под такую задачу. И датой той, будущей, экспедиции пророчилась середина восьмидесятых годов двадцатого века.

      – Да, – задумчиво сказала женщина в пустоту, – я помню. Всё помню. Как космосом жила тогда вся страна… как он работал на неё и двигал прогресс. Пережили такую войну и – всё равно в космосе оказались первыми. Как и во всём тогда…

      В дверь позвонили.

      Зоя Ивановна медленно поднялась с дивана, машинально положила пульт на полку секретера и направилась в тёмную прихожую.

      На пороге стояла девушка в светлом берете и короткой, модной курточке с пояском. Сумку с лямкой через плечо и широким клапаном на блестящей защёлке, она заботливо прижимала к себе. Не то почтальон, не то сотрудница социального обеспечения, – почему-то сразу подумалось Зое Ивановне. Девушка поздоровалась.

      – Я по поводу единовременного пособия, – сказала она, – от Общественного Фонда Поддержки Ветеранов Труда. Вам, как активному участнику комсомольских строек, нацеленных в будущее, назначено дополнительное денежное довольствие. – Девушка перевела дыхание и произнесла утвердительно. – Вы строили Байконур…

      Зоя Ивановна кивнула. Словно против воли своей посторонилась, пропуская девушку в дом: «Ну, проходите. Тут раздевайтесь – вот вешалка – и проходите в комнату. Сейчас пойду чаю согрею».

      В кухне было светло. Косые солнечные лучи ложились на подоконник, на дверцу духового шкафа плиты. «Байконур! – подумала Зоя Ивановна. – Я, деточка, ещё Капустин Яр строила. Не слышала о таком? Самый первый ракетный полигон». Строителей не хватало. Постройкой объекта занимались военные, а они, молодые инженеры-строители помогали. Работали бригадирами десятниками. Нулевые отметки отбивали, сами же их потом и выводили. Зачастую вручную и, порой, в компании заключённых. Это сейчас, куда ни глянь –